Глаза юноши закрылись, а тело продолжали сотрясать постепенно ослабевающие конвульсии. В этот момент Хиро словно ударила молния. Молния ясности, которая позволила ему осознать, что помочь уже не получится. Что Кирью Мацуда — мёртв.
Неправда, что искусство подражает реальности — это люди пытаются подражать искусству. Совершенно потерянный, Хиро в поисках зацепки и тропики попытался вспомнить, что в такие моменты делают герои фильмов. Что происходит, когда они теряют своего друга?
Хиро приподнялся…
…и сжал кулаки.
…
…
…
— Я хотел спасти вас, мастер.
— Вот как? Странно. Мне казалось, что я рассказал тебе план, который позволит нам сохранить свои жизни. Конкретно под этим зданием находится бункер, который позволит нам пережить катастрофу.
— Я говорю про вашу душу, мастер.
— Душу? — спросил Гензель. — Разве ты верующий, Людвиг?
— Я верю в наше дело…
— Тогда я тебя не понимаю.
— Потому что вы… вы сами запутались, мастер.
— Вот как? — после некоторой паузы произнёс Гензель тихим голосом.
— Вы… правы. Вы не видите этого, но вы правы. Когда вы говорите про слабость современных людей, про убожество, стагнацию… Вы правы, но в то же время, мастер, вы намереваетесь использовать оружие этой цивилизации, падшей цивилизации, чтобы её уничтожить.
— Настоящие воин использует любые средства, чтобы одержать победу. Это логично.
— Но это не победа, мастер. Это бегство, — сказал голос из динамика, и впервые ответом ему была тишина. — Вы не пытаетесь одолеть современную цивилизацию, но сбежать от неё. Даже если вы отбросите её на много веков, затем она снова возродится. Вы хотите вернуться в прошлое, но прошлое, как и настоящее, бессильно перед будущим.
— Ты считаешь, что технологии и деградация человека неизбежны?.. — спросил Гензель.
— Вы сами так считаете, мастер. Иначе вы бы не стали от них бежать.
— …
— Даже если мы преуспеем и сотрём современную цивилизацию, она вернётся. Неминуемо вернётся. Это не победа, но побег. На сто лет, триста, тысячу… Я бы поддержал вас, если бы вы просто хотели очистить мир и построить свою империю, но вы говорите про будущее. Вы всегда говорите про будущее, про следующее поколение, про воинов, которые придут после нас… и при этом вы бежите в прошлое.
Я хотел спасти вас, мастер. Спасти от ошибки. Спасти вашу честь, веру. Поэтому я…
— Предал меня.
— … Да.
Гензель посмотрел на рацию. Перед глазами у него промелькнуло лицо молодого человека, который настолько почитал и боготворил его, что стал копировать облик, повадки, мысли… Который знал его лучше него самого и верил ему больше всех остальных.
Теперь этот человек говорил, что он совершает ошибку. Это…
Прежде чем Гензель успел задуматься об этом, он услышал грохот и свист и немедленно повернулся. Сперва он остановил пулю, которая летела в рацию; затем отбросил осколок дерева, который следовал прямо за ней и нёс даже большую разрушительную силу. Наконец он приблизился к юноше, Хиро, который пытался прорваться к приёмнику, и ударил его в грудь.
Кулак вонзился в солнечное сплетение Хиро, после чего ударная волна оставила глубокую трещину посреди тазобедренной кости.
Не всегда герои побеждают. Этот рывок был для Хиро последней надеждой, однако теперь он повис посреди воздуха, пока безграничная сила разрывала его изнутри. Она убьёт его, убьёт, как убила Кирью, а затем уничтожит весь мир, и сам он уже ничего не мог с этим сделать.
Так?
— Так? — раздался вопрос, и вдруг Хиро обнаружил себя в странном пространстве абсолютной белизны…
Глава 28
Концепция
Хиро всё ещё находился в сознании и прекрасно понимал всё, что происходит вокруг него, но всё это как будто замедлилось, и сам он, казалось, отделился от собственного тела и парил в некой странной обособленной реальности. Причём кроме него здесь был кто-то ещё… или вернее, сама эта реальность обладала сознанием.
— Так? — снова раздался голос.
— Кто ты? — потерянно спросил Хиро, не используя для этого слов.
— Я не помню. Я знаю, что Я есмь концепция, затерянная в пространстве и времени и всё же вездесущая там, где есть хотя бы одна её крупица.