— Экий ты неловкий! — Засмеялась Вильгельмина. — Давай помажу ушиб, у меня обезболивающая мазь с собой.
— Да я цел, только гвоздь уронил, теперь его искать. — Ответил я, слезая с лестницы. Гвозди были железными и явно дефицитными в местных реалиях, даже у дварфов.
— Чего его искать? Вон он лежит в траве возле угла! — Указала Вильгельмина. С расстояния метра в три, не меньше, ага. — И не надо строить из себя героя, не пострадал он, я же видела, как ты замахивался.
— Погоди, ты что, гвоздь оттуда видишь? — Со скепсисом спросил я.
— А ты разве нет? — Искренне удивилась она. — Он же металлический, а тут в земле металла, считай, вовсе нет. Всё, иди сюда, мазать буду. Это не больно, ушиб же, а не порез!
Стало понятно, почему дварфов считают рудознатцами — обнаружить даже довольно небольшой металлический предмет, скрытый травой… Да… Меня грызла зависть.
— Да говорю же: нет ушиба, я удержал молоток! — Проще было показать, чем спорить. — Вот смотри: и гнётся, и не болит, и синяка нету. Да и бил я несильно, только наживить.
— Но ты же уронил его, уже когда бить начал, как так получилось, что не попал по пальцу? — Вильгельмина выглядела искренне удивлённой. — Так не бывает!
— Ну смотри, — начал я ей объяснять, как маленькой, — бью слабо, чтобы наживить: замах небольшой, удар медленный, роняю гвоздь, останавливаю руку. Бил бы в полную силу — не удержал бы, молоток тяжёлый, знатный синяк получился бы, а так — успел остановить вовремя.
На этот раз Вильгельмина задумалась надолго, даже отошла на пару шагов, а потом вдруг резко кинула мне что-то, одним плавным движением вынув руку из кармана передника. Я попытался поймать свободной левой рукой летящий ко мне пузырёк с мазью и, ожидаемо, не успел. Снова ругнувшись, но уже потише, отложил молоток, поднял злосчастную мазь и кинул обратно.
— Лови! Проклятье, эта чёртова рука меня не слушается, всё время опаздывает, и ноги тоже. Как будто я ими с Луны управляю! — Пояснил я, с удивлением наблюдая, как Вильгельмина пытается растянуть перед собой передник над уже упавшим пузырьком. — Ой, прости, я думал, ты поймаешь.
— Как я могла поймать, если ты сразу кинул? — Возмутилась она. — Тоже мне, шутник выискался! — Похоже, она обиделась.
— Прости пожалуйста, просто я кинул медленно, тут недалеко… любой бы успел… — С каждым словом я говорил всё медленнее, до меня начало доходить. — Ты хочешь сказать, что никто из твоего народа не успел бы поймать брошенный пузырёк?
— А что, ты бы поймал? — Всё ещё обиженно и с некоторым вызовом ответила она.
— Такой бросок — да. Ну, правой рукой, потому что левая — опаздывает. Раньше не опаздывала, и ноги не опаздывали.
— Да ну?! — Скепсиса в её голосе было… много.
— Ну да! Можешь проверить!
Проверка подтвердила мои мысли: реакция у Вильгельмины оказалась заметно хуже моей — навскидку раза в два минимум. Причём это было совершенно незаметно, пока она делала что-то, скажем так, условно долгое: она могла двигаться весьма быстро, и бегать, и что угодно — пока у неё было примерно полсекунды-секунда, чтобы спланировать и скоординировать свои движения. Моя же реакция (стоя с закрытыми глазами я по её команде их открывал и ловил уже летящий камешек — пузырёк мы отложили от греха, пока не разбился) её неизменно поражала.
Да, местные дварфы так и жили — по плану, составленному на полсекунды-секунду вперёд, благодаря своей абсолютной памяти и великолепной координации совершенно не обращая внимания на большое время реакции. Мне же не повезло: лечение Вильгельмины сделало в повреждённых участках моего тела эдакий коктейль из человеческих и дварфийских черт: координация немного улучшилась, но до дварфийской всё равно сильно не дотягивала, а реакция хоть и была лучше, чем у дварфа, но до человеческой ей тоже было куда как далеко.
Заодно я выяснил и про дварфийскую силу — Вильгельмина с некоторым удивлением пояснила, что она далеко не силачка, но меня из воды вынула одна и домой отнесла на руках — и это при моих ста пятнадцати килограммах, ага! А пляжик тот я хорошо помнил: сходил как-то посмотреть на место моего чудесного спасения: метровая полоса песка и метров десять сильно выветрившейся, но всё равно крутой скалы — я туда и здоровый ползком бы лез, а так даже и пытаться не стал. А она меня на руках… Немедленная проверка показала: да, моя левая рука теперь заметно сильнее и выносливее правой: во всяком случае, отжимания на одной руке прошли со счётом 7:3 в её пользу… Ноги я даже проверять не стал, и так всё понятно. Вильгельмина тоже задумалась о чём-то своём, так что оставшиеся гвозди я забивал уже в молчании, и лестницу на место убирал тоже в тишине.