– Сегодня я получила еще одно письмо от дядюшки Стума, – промолвила Эйлса. – Он пишет, что прежде всего я должна помнить о своем долге перед кланом Ваттель.
– Значит, он не передумал. Впрочем, ничего другого мы и не ждали.
– Что правда, то правда. Они будут выступать против нашего брака, пока мы не поженимся – да и тогда не перестанут. И чем ближе к свадьбе, тем ожесточеннее будет борьба.
Релкин уныло покачал головой:
– Все-таки как это несправедливо. Мы ведь живем в Аргонате – каждая свободная женщина имеет право выйти замуж за кого пожелает.
Эйлса поднесла палец к губам:
– Потише. Тетушка может истолковать твои слова как попытку покушения на мою добродетель.
Релкин что-то пробурчал.
– Да, конечно, – продолжила Эйлса, – по законам Империи я имею такое право. Но я из клана Ваттель, а наш клан живет согласно вековым обычаям. Они существовали задолго до возникновения Империи.
– Верно. У клана Ваттель долгая история. Но теперь надвигаются большие перемены. Земли древнего Вероната свободны, и туда уже хлынули поселенцы. Клан Ваттель тоже ждут перемены.
Эйлса вздохнула:
– Я надеюсь на это. Но мои сородичи считают, что клан сможет переждать эпоху Аргоната. В душе они верят, что рано или поздно Аргонат падет и вновь восторжествуют темные силы. По их мнению, враг всегда возвращается, а победа никогда не бывает полной.
Релкин лишь грустно покачал головой. Такое закоренелое упрямство не сулило ничего хорошего никому, но ему в первую очередь.
– Ладно, что-нибудь придумаем. Скажи лучше, ты знаешь, что после Празднества Туфель намечается большой бал?
Глаза девушки вспыхнули. Как и все в ее клане, она очень любила танцевать.
– Так бывает всегда. На празднике старшей дочери в каждой семье дарят новые туфельки, а на следующий день она отправляется в них на танцы.
– Это звучит здорово, Релкин. Действительно здорово. Ты сможешь прийти?
– О да. Но придет и тетушка Кири.
При мысли о предстоящих танцах и без того кислая физиономия тетушки стала мрачнее тучи. Но она знала, что идти придется: Эйлса, дочь Ранара, умела настоять на своем.
а следующее утро небо затянули свинцовые тучи и над городом заморосил дождь. В назначенный час Релкин в свободном плаще с поднятым воротом дожидался вызова у здания Высокого Суда. Мысленно он готовил себя к тому, что адвокат Джентелло будет всячески сбивать его с толку, стараясь запутать – с тем, чтобы, выискав в показаниях противоречия и нестыковки, уличить во лжи. Оставалось утешаться тем, что он уже прошел через это не один раз. В конце концов все не так уж сложно.
Вскоре он приметил в толпе и самого Джентелло, беседовавшего с четырьмя солидными господами в широких накидках и высоких дождевых шляпах. Релкин поморщился: в ближайшие часы ему предстояло выслушивать громогласное витийство адвоката. Поскольку слушание намечалось провести при закрытых дверях, не допуская на него публику, Джентелло наверняка использует свой ораторский дар, чтобы произвести впечатление на присяжных.
Все знали, что в зал заседаний посторонних не пустят, но аубинасцы, сторонники Глэйвса, все равно толпились у здания суда. Укрывшись под портиком, они перешептывались, дожидаясь, когда откроются двери, чтобы встретить направляющихся в зал обвинителей и свидетеля протестующими возгласами.
Мимо прошла Лагдален. Она оживленно беседовала с Бушеллом и была слишком поглощена разговором, чтобы отвлекаться на приветствия. День предстоял нелегкий, но особых неожиданностей он не сулил.
Однако того, что случилось спустя несколько мгновений, не ожидал никто. Печатая шаг, сквозь толпу прошло пехотное отделение: четверо легионеров во главе с капралом. Солдаты направились прямо к Релкину и остановились перед ним. С их шляп стекала вода.
– Драконир Релкин, из Стодевятого марнерийского? – спросил капрал.
– Да.
– В таком случае я должен сообщить, что ты арестован. Мне предписано незамедлительно сопроводить тебя в Сторожевую башню.
Релкин был настолько ошеломлен, что не сразу пришел в себя. Что за странную игру затеяли с ним боги? Куда бросил кости старый Каймо?
– Могу я спросить, по какому обвинению?
Капрал шмыгнул носом, извлек из кармана дождевика небольшой свиток и, прикрывая его рукой, зачитал выписку из постановления об аресте: