— Про Вульфарда расскажи, хевдинг! — похлопав ресницами, предложил Ингульф — Про Алагиса, про всех этих болотных гнусов! Как их всех победили, как взяли корабль, как.
— А-а-а! — восторженно присел Годехар — Так вы, значит, и есть те самые парни, про которых говорит весь город?!
— Да! — Похоже, Ингульф вовсе не страдал скромностью. — Это мы и есть. Славные победители болотных гнусов! А это наш хевдинг — Александр Рус!
— О! Вот так встреча!
— Может, по такому случаю споем, братцы? — ухмыльнувшись, предложил Эрнульф.
— Да! — Оба стража радостно оживились, — Спойте нам гимны про ваши подвиги!
— Да запросто. — Саша махнул рукой и, поднявшись на ноги, предупредил: — Только я пою на своем языке. Ингульф вот переведет.
— Да-да, — поспешно закивал юноша.
— Ну, тогда и начнем, пожалуй.
Александр приосанился, ничуть не смущаясь тем обстоятельством, что пение никогда не входило в перечень присущих ему достоинств. Не было у Саши особого слуха, да и голос, прямо сказать, подкачал, как и репертуар. Русскую попсу молодой человек не слушал, рок — тоже изредка, вот западную музыку любил, то, что само в уши лезло и было с какими-то теплыми воспоминаниями связано. Хорошо знал песни застольные, под водочку. Ну и затянул:
— Ромашки спрятались, по-ни-кли лютики-и-и…
Хорошо так затянул, качественно, как пьяный дьякон с амвона!
И долго ждать не пришлось!
Туг же с крыльца спустился кудрявый, с бритым лицом толстяк в дорогой синей тунике и золоченых сандалиях — мажордом, как понял Саша.
— Господин спрашивает, что тут такое? По какому случаю праздник?
— Да просто мы в гости пришли! — улыбнулся Ингульф, — Ты передай, уважаемый, господину своему, мол, славный хевдинг Александр, победитель гнусной тварюги Алагиса и подлого проходимца Вульфарда, явился сюда, и не один, а со своими лучшими и именитыми людьми!
— Вот как? — удивленно переспросил мажордом, — С лучшими и именитыми людьми, говоришь? Что ж, сейчас доложу. Может быть, мой господин вас и примет.
Славный хевдинг Хильдениг, родной племянник не менее славного Гейзериха, короля бывшей римской Африки и всех прочих ближних земель, принял делегацию минут через десять: только оделся, выгнал из покоев падших девок да велел принести кувшин вина.
Уселся в высокое резное кресло, накинул на плечи длинный пурпурный плащ, какие в Риме было дозволено носить лишь особам императорской крови, погладил аккуратно подстриженную бороду, ухмыльнулся, лениво ответив на почтительный полупоклон Александра латинским «Сальве!». Потом долго разглядывал вошедших и наконец махнул рукой:
— Садись на скамью, хевдинг! Так, значит, ты и есть тот самый Александр, что разгромил Алагиса и Вульфарда?
— Да, — Саша с достоинством приложил руку к сердцу — Я и есть тот самый Александр, разгромивший этих подонков, чтоб им пусто было!
Молодой человек выругался, знал хорошо — ни Алагис, ни Вульфард в чести у вандалов не были.
— Так-так, — ухмыльнулся Хильдениг, — Ты, значит, убил обоих?
— О нет, — Александр притворно вздохнул. — К сожалению, им удалось трусливо бежать и тем самым избегнуть неотвратимой и справедливой кары. Увы!
— Тогда они будут мстить, — вскользь заметил королевский племянник.
Гость улыбнулся:
— Я с ними справлюсь, пусть только заявятся в Гиппон!
— А я слыхал, эти твари нашли себе прибежище в Карфагене, при дворе Бонифация. — Хильдениг потеребил бороду и с досадой закусил нижнюю губу — Ох уж этот Карфаген!
— Как в старом Риме говорили: Карфаген должен быть разрушен! — вполне к месту вспомнил историю Александр.
— Хорошие слова! — одобрительно кивнул Хильдениг — Только не надобно разрушать этот город!
— Как это — не надобно?!
— Его нужно захватить и сделать своим, — посмеиваясь, пояснил вандал, и Саша поспешно согласился:
— Захватить! Вот именно. С радостью помогу вам в этом замечательном деле!
— Жди до весны, хевдинг Александр! — Собеседник Александра снова засмеялся, — А то и до лета. Кстати, какого ты рода?
— Александр, сын Айвана, сына Степана…
— А как твой народ, как зовется? Ты, судя по имени, из ромеев?
— Да нет, русский я, рус, — скромно пояснил Саша.
— Русы? Я что-то такое слышал, — Хильдениг задумчиво почесал бороду, но тут же махнул рукой, — А от меня-то тебе чего надо? В поход на Карфаген — да, приходи со своей дружиной, но это весной, а сейчас… Сейчас можешь жечь римские селенья только на свой страх и риск Видишь ли, император Валентиниан недавно признал нас, и Гейзерих-кениг считает, что сейчас не стоит так уж откровенно нападать. Лучше подкопить силы для того же Карфагена.