Вместо того чтобы потянуться к женщине, Ивеун потянулся к Финниру. Он схватил мужчину и потянул вперед, освобождая его от клинка женщины. Она с рычанием повернула нож в воздухе, и его след исчез. Ивеун отбросил Финнира за спину, надеясь, что у бессловесного Дракона хватит ума уползти из поля боя. Все, что требовалось от никчемного Син, — это сохранить себе жизнь, но Ивеун не был уверен, что ему это удастся.
Женщина бросилась на него, оскалив зубы, рыча и ощетинившись золотыми клинками. Ивеун уклонился, позволив ей влететь в его логово. Он захлопнул дверь, когда она повернулась.
На него смотрели два ярко-сиреневых глаза, почти светящиеся в первых лучах утреннего солнца. Она была серой, безвкусной, запеленатой, как младенец, в промышленную одежду. Химера, обращенная Фентри. Без опознавательных знаков. А обращается к нему так, словно она чемпионка.
Ивеун хотел было рассмеяться, но узнал что-то в ее глазах, кроме странно знакомого оттенка. Такой же взгляд был у Петры, когда она смотрела на него. Такой же взгляд он видел в зеркале.
Разбитая жажда чего-то, ради чего можно дважды утопить весь мир в собственной крови.
Он не объявил о своем нападении. Он не бросил угрозу. Он не дал ей возможности понять, что собирается забрать ее жизнь. Не имело значения, как и почему она здесь оказалась; она была агентом, работающим против его целей, и это было все, что ему нужно было знать. Глупцы угрожали. Убийцы двигались.
Но его когти не встретили плоть. Они встретились с золотым кинжалом, ожившим, казалось, благодаря собственному сознанию, как какой-то колючий хвост, привязанный к леске. Его рука от неожиданности толкнулась об оружие, порезав острие клинка до кости.
Лезвие дернулось, еще сильнее вгрызаясь в него. Одна рука обхватила его запястье, потянув в одну сторону. Первый удар она нанесла когтями по его лицу.
Оцепенение от шока быстро прошло. Ивеун нырнул вниз, отталкивая клинок и ее руку. Он дотянулся зубами до ее плеча, проникая сквозь путаницу ткани и кожи.
Большинство Драконов никогда не нападали с клыками, поскольку это было табу, связанное с употреблением алкоголя. Но это делало такие нападения идеальной возможностью, потому что они были неожиданными. Женщина застонала, захлебнувшись криком боли. Отпустив его руку, она потянулась к его шее. Его когти вонзились в ее бок, и у обоих пошла кровь.
Но разреза на горле оказалось достаточно, чтобы его челюсть разжалась. Она отпрыгнула в сторону, выхватив кинжал. Ивеун без труда парировал его когтями.
Именно тогда он заметил кровь, вытекающую из раны на ее плече. Вкус ее застыл у него во рту. Такая же золотая, как и его, она не кровоточила так, как обычная Химера. На его языке ощущался вкус жимолости, слабая эссенция Финнира и признание, которое не требовало явного вмешательства другого мужчины.
— Арианна! Это Мастер Клепальщик, инженер. Тот самый, из восстания!
Женщина повернулась к Финниру, на мгновение отвлекшись на то, кого ей больше хочется убить. Ивеун бросился на нее, когда она застыла в омерзении, и набросился на нее, как бык. Обхватив ее за талию, он впился в нее. Он почувствовал, как ее нож вонзился ему в плечо.
Золотистая кровь залила его руки, как предзнаменование всех его худших страхов.
— Клепальщик, который утверждал, что сделал Философскую Шкатулку. — Запах крови оживил его, пробудил чувства и придал сил. Ивеун сделал еще один толчок, и она рухнула под его весом. — Уверен, ты сбила с толку многих Драконов своим трюком с золотой кровью.
Арианна уворачивалась от его сильных ударов, и ее кровь оставляла следы на балконе. Катушка на ее бедре вращалась, и леска хлестала вперед, удерживая его на расстоянии. Ивеун пригнулся, едва не пропустив ее, обвивающую его шею. Задыхаясь, она поднялась на ноги и ударила ногой, вращаясь в воздухе, пытаясь зацепить его ногами, когтями или проволокой.
Но Ивеун увернулся от нее.
Женщина была хороша, это он признавал. Ивеун начал смеяться, что только еще больше раззадорило ее. Он понял, как это существо убило его Леону. В этом было гораздо больше смысла, чем в том, что делал неамбициозный и необученный Кварех. Он видел эти движения в яме, и, наблюдая за ее атаками, можно было найти другое объяснение.
Кварех не был могущественным. Син не были могущественными. Именно эта девушка, вундеркинд из двух миров, угрожала ему снова и снова.
Уклонившись от атаки, Ивеун почувствовал, как проволока обвилась вокруг его лодыжки и потянула. Мир ушел из-под ног, и он попятился назад. Она бросилась вперед, коленом впиваясь ему в бок. Он даже не сопротивлялся, а лишь продолжал смеяться.