— Я поняла. Поняла. — Флоренс взяла тарелку и потянула ее к себе. Она была голодна, просто ей не хотелось находиться среди людей. Но, похоже, несмотря на все усилия, у нее были слушатели. И если она в любом случае будет несчастна, то лучше быть несчастной и сытой.
— Что тебя так расстроило? — спросил Дерек, когда она ужинала.
Флоренс вкратце рассказала им обоим о своей встрече с хозяином оружейной.
Дерек откинулся на спинку кресла и сложил руки, задумчиво слушая. Нора хмыкнула и кивнула, убирая овощи, которые были слишком безвкусными на вкус Флоренс. Когда Флоренс закончила свой рассказ, первой заговорила другая девушка.
— Он прав.
— Как и я. — Флоренс нахмурилась.
— Его мнение более обоснованно, — настаивала Нора. — Ты мало что сделала здесь.
— Я работаю над долгосрочными изменениями.
— По крайней мере, взрывая деревья в лесу, — сухо добавил Дерек, заслужив резкий взгляд. Он остался невозмутим.
— Вы двое пропускаете через себя реагенты, как воду. И я видела, как быстро исчезают химикаты, когда вы работаете над чем-то новым.
— Но мы же Алхимики. Это наш дом, наша гильдия, — напомнила ей Нора, как будто та могла об этом забыть. — Это не то место, где ты можешь проводить свои… какие бы то ни было тесты. Для этого тебе лучше отправиться домой.
Пока Нора говорила, Флоренс катала по столу канистру. Если она ударит по нему слишком сильно, он взорвет их троих. Правда, она забыла упомянуть об этом факте в своих «тестах».
— Я думала, что сопротивление верит в старые порядки Лума? В то, что мужчины и женщины должны сами выбирать, что им изучать. Что совместная работа может принести больше пользы, чем раздельная?
— Мы верим. Но если наше сопротивление падет, будет неважно, во что мы верим.
Флоренс вздрогнула от этого намека: мысль о том, что она сделает что-то, способствующее падению сопротивления, а не его успеху. Она держала лицо без эмоций, как это сделала бы Ари. Или попыталась.
— Почему бы тебе не сосредоточиться на том, что действительно поможет нам? Например, попытаться вычислить твоих друзей, которые могут достать оружие и часовые механизмы через Тер.4? — Сколько бы Флоренс ни напоминала ей об этом, Нора, похоже, так и не поняла, что в душе она не Ворон, несмотря на то, что у нее на щеке. И что наладить контакт с Хелен и Уиллом было сложнее, чем превратить сталь в золото для того, кто не понимал всех тоннелей и транспортных систем.
— Я пытаюсь вам помочь. — Тарелка Флоренс была пуста, и она очень скучала по вынужденным паузам в разговоре, которые возникали во время еды. — Но для этого мне нужно больше золота и больше взрывчатки.
— И я говорю тебе, что больше ты не получишь.
— А ты не пробовала поговорить об этом с Наместником? — Дерек остановил Флоренс на полувдохе. Что, скорее всего, было к лучшему, поскольку ее терпение с Норой было на исходе.
— Нет… Как вы думаете, стоит ли? — Флоренс не состояла в гильдии почти три года. К тому же она только что стала инициатором в Воронах, и тогда ей было ясно, что взывать к высшим силам просто не стоит. Наместник Воронов всегда держал при себе советника-Дракона, и Флоренс всегда слышала, что он строго следит за соблюдением иерархии.
Но Флоренс никогда не видела Дракона в Гильдии Алхимиков, не считая Квареха или трупов.
— Ты можешь попытаться доказать свою правоту. — Дерек пожал плечами.
Флоренс скептически посмотрела на него, размышляя, не пытается ли он поставить ее в худшее положение, припоминая ее неудачи с Наместником.
— Или не надо. — Он встал. — Это твой выбор. Но, похоже, у тебя остается все меньше возможностей.
Дерек протянул Норе руку, и она приняла ее. Он помог ей подняться на ноги, переплетя свои пальцы с ее. Они оставили Флоренс наедине с ее мыслями.
Она знала, что ей лучше не брать в руки оставшиеся химикаты или порошки. Когда ее разум был так необуздан, она могла наделать еще больше ошибок. В последние несколько недель, когда неудачи были единственным, что помогало ей вести учетные журналы, этот стресс точно не помогал.
Флоренс пролистала свои записи, гадая, что же увидел в них Револьвер. Он был подмастерьем Рево, его татуировка полностью заполнена. У него впереди были годы практики, и он не желал передавать ей ничего из этого.
Она захлопнула книгу.
Лум был похож на зеркало, которое треснуло от первого спуска Драконов. Паутинные трещины тянулись по его поверхности, превращая единое изображение в мелкие кусочки. Все они были частями одного целого, которые подходили друг другу, но больше не соединялись по швам. На один мрачный миг она задумалась, можно ли когда-нибудь залечить эту рану. Каким волшебством можно собрать Лум в единое, безупречное целое?