В яме мелькали два Дракона. Синий Син с символом Дома Рок на щеке и зеленый Там с таким же. Это была битва отреченных, и кто бы ни победил, все красные уроженцы Рока были бы довольны результатом.
Ивеун наблюдал за пятью боями. Никто не блистал. Ни одна женщина, вышедшая на ринг, не сражалась с той грацией и жаждой крови, которые, как он предполагал, должны были быть у ее цели. Разочарованный, Ивеун покинул арену.
Он продолжал идти вперед, пока облака внизу не стали окрашиваться в пурпурный цвет с первыми лучами рассвета. Но женщина все еще ускользала от него. Возможно, это были просто слухи, великая история о неудачнике, которую с удовольствием рассказывали те, кто был ниже, о безымянном, не имеющем ранга, возвышающемся над теми, кто имел титул и престиж. Не в первый раз и не в последний.
Ивеун поднимался вверх, взбираясь по сомнительным лестницам и шатким ступенькам. По мере того как он приближался к верхней части острова, условия неуклонно улучшались, но вес мира над ними становился только тяжелее. Вся скала, поддерживавшая Лисипа, была зажата под почти осязаемой тяжестью, как будто все пространство острова могло внезапно обрушить свою тяжесть на его легкие. Физическое напоминание о мире, который был так близко и в то же время так далеко.
Все дороги сходились в одном главном туннеле, проходящем через весь остров. Он был закрыт и постоянно охранялся. Ивеун направился к нему с легкостью, как будто уже был дома, надвинув капюшон на лицо, готовясь встретить Всадников, охранявших портал.
Из темноты высунулась рука. Она обвилась вокруг его шеи, когти впились в горло. Ивеун лишь улыбнулся.
— Вот ты где, — прошептал он.
— Скажи мне, Доно, — прошептал ему в ухо глубокий женский голос из-за спины. — Что будет, если я убью тебя здесь? Стану ли я Доно Лисипа?
— Не совсем. — Он не сделал ни малейшего движения в сторону, оценивая силу предплечья женщины, напряжение ее магии, мастерство, необходимое для того, чтобы удержать его на месте с помощью когтей и при этом не пустить кровь, которая могла бы насторожить его Всадников своим запахом. — Колетта'Рю будет Колетта Доно, так как это не санкционированная дуэль.
— Значит, убить тебя можно только для того, чтобы похвастаться. — Ее пальцы напряглись.
— Как ты узнала, что это я? — спросил он.
— По твоей походке. — Она глубоко вдохнула. — Твой запах.
— Откуда ты это знаешь?
— Мы знаем о солнце здесь, внизу, даже если никогда его не видим, — ответила она. Пока что он позволял ей хранить свои секреты. Это выдавало ее хитрость. Было достаточно правдоподобных объяснений: она видела его на прошлом Багровом Дворе. Она работала в поместье. Ее взяли в качестве личной Анх для одного из его То. Она работала с одним из цветов Колетты. Все это не имело для него никакого значения.
— Ты хочешь увидеть его? Солнце?
Она задыхалась от смеха, держа рот возле его уха.
— Ты думаешь, что можешь купить свою жизнь за красивые вещи? Блестящими безделушками и обещанием рубиновых коридоров, которые так вожделенны в твоем великом дворце?
— Надеюсь, что нет. Или ты не та женщина, на которую я рассчитываю. — Она помолчала, давая ему выговориться. — Я полагал купить твою жизнь обещанием того, чего, как я думаю, ты жаждешь больше всего на свете.
— Чего, по-твоему, я жажду? — промурлыкала она, касаясь пальцами его горла.
— Крови. Больше крови, чем ты сможешь выпить. — Драконы не становились такими сильными, как эта женщина, если оставались чистыми и не употребляли алкоголь. Она явно не заботилась о запретах, и он не стал ее за это сторониться. Он накормил бы это маленькое чудовище, если бы оно стало его питомцем.
— Как ты мне ее дашь?
— Пойдем со мной. Пойдем как мой новый Мастер-Всадник, и я позабочусь о том, чтобы у тебя было столько крови и падали, сколько пожелают твои когти и клыки.
Она отпустила его. Ивеун повернулся. Женщина, как и он, была в плаще с капюшоном, и Ивеун смог разглядеть в тени плаща лишь волевой подбородок и крючковатый нос, но не смог различить в слабом свете оттенок ее кожи. Ее рот украшала ухмылка, и Ивеун был уверен, что победил.
— Я подумаю над этим. — Она повернулась, словно намереваясь доказать ему, что он ошибается.
— Ты поступишь мудро, если не ослушаешься своего Короля, — предостерег он, выпустив из пальцев когти.