— В комнате должно было пахнуть Финниром, — рассуждала Петра, вспоминая отрубленные руки старшего брата. Но это не объясняло хрусткости и чистоты. — Как ты думаешь, в чем причина?
— Я не знаю… — Каин с трудом справлялся с представленными ему доказательствами. Если бы внешность могла убивать, Химера, которая все еще превосходила Квареха внизу, была бы сражена и молила об освобождении. — Но я знаю, что у нее есть по крайней мере четыре органа Дракона.
— Четыре?
— Глаза и уши были видны с самого начала, даже если она закрыла уши металлом, чтобы они не вытянулись и не стали на концах острыми.
Петра не могла удержаться от того, чтобы не потрогать собственное ухо, приходя в ужас при мысли о таком изувечении одной из самых ярких черт Дракона.
— Руки — теперь, благодаря Финниру, — продолжал Каин. — И ее живот.
— Живот? — с надеждой повторила Петра. Это была не та информация, с которой можно было столкнуться случайно.
— Я видел, как в ее еду добавляли горошины остролиста.
Красный и непритязательный горошек был похож на любую другую блестящую ягоду. Но он вызывал сильное несварение желудка как у Дракона, так и у Фентри. За употреблением небольшого количества обычно следовал день рвоты и поноса. Не смертельно, но крайне неприятно, если съевший не владеет магией в желудке.
— Как подло с твоей стороны, Каин.
— Прости меня. — Он избегал ее сузившихся глаз.
Подрывная деятельность была тем, чего Петра не терпела; это было оскорблением их устоев. Но дело было сделано, и женщина, о которой шла речь, все равно не была Драконом.
— Только не делай из этого привычки. Ты выше этого.
— Я бы не стал. — Он выглядел в ужасе.
— Хорошо. — Петра удовлетворенно продолжила разговор. — Были последствия?
— Никаких признаков.
— Она никак не могла от них избавиться?
— Если она вообще знает, что это такое? Нет. Их добавили в клубничный джем.
— Ты действительно безжалостен. — Она оскалила зубы в благодарной улыбке. Именно это ей и было нужно от Каина. Ей нужен был тот, кто был бы настолько предан их Дому, что рискнул бы разгневать ее ради его защиты.
Он слегка склонил голову. Все восторги улетучились, когда Каин повернулся обратно к яме. Арианна снова победила Квареха.
— Петра'Оджи…
Ей была непривычна нерешительность Каина. Это заставило ее уделить ему еще больше внимания.
— Будь осторожна с ней.
Петра сузила глаза до щелей.
— Думаешь, я не смогу ее убить?
— Я в тебе не сомневаюсь. — Но прозвучало прежде, чем было сказано. — Но она — нечто иное. У нее столько органов, а она не падает. Подумай, какой она могла бы быть, если бы у нее было больше. Больше магии? Больше силы? Она…
— Тебя услышали, Каин, — резко отстранила его Петра. Она не терпела инакомыслия и сомнений в своих рядах. Каин заслужил доброе отношение к себе за то, что расследовал дело этой женщины, — странное сочетание, учитывая его нетрадиционные методы. Она не хотела бы видеть, как он растрачивает ее впустую.
Каин отвесил короткий поклон и грациозно спустился по лестнице. Глаза Петры не отрывались от женщины, стоявшей далеко внизу. Каин не знал этого, но он боялся Совершенной Химеры. Существо, которое было настолько могущественным, что могло поспорить даже с Драконом.
Петра безумно усмехнулась.
Страх одного стал спасением для другого.
24. Ивеун
Драконы всех цветов заполонили Ишвин, самый восточный город острова Руана. Невозможно было взглянуть в любую сторону и не увидеть алого, лазурного или виридианского7. Со своего места Ивеун обозревал в целом непритязательный город. Находиться где-либо, кроме Лисипа, для Багрового Двора было непривычно, но теперь было слишком поздно сомневаться в его игре.
— Сколько людей работало над тем, чтобы привести амфитеатр в надлежащий вид? — спросил он через плечо. Рабы молча наносили на его обнаженную грудь густую пасту, которая на время татуировала его плоть.
— Петра сказала мне, что у нее более пятисот рабочих в любое время суток. — Финнир неловко сидел в центре комнаты позади Ивеуна. Рабы, как и положено, не обращали на него внимания, сосредоточившись на своем хозяине. Однако тот факт, что Ивеун не отстранил его от работы, сам по себе был почетен. Ивеун держал Финнира в ловушке «между», в которой мало кто из Драконов оказывался из-за строгой иерархии их общества.
— Как она нашла мастеров? — Ивеуна до крайности раздражало, что Петре удалось собрать такую экспозицию, которая возвышалась на далеком горизонте. Эта девчонка была назойливой мошкой, которую невозможно раздавить, и она вечно летала там, где ей не место. Мошка, которая стремилась стать осой и уже превратилась в нее.