Она хотела было заметить, что ей не понравилась аналогия с Вороном, потому что он, несомненно, предполагал, что она найдет отклик у нее из-за отметины на щеке. Но Флоренс придержала язык. Она чувствовала горечь и внезапно очень, очень сильно устала.
— Это слишком, — пробормотала она.
— Мы можем поговорить об этом подробнее, если тебе интересно.
Флоренс надолго задумалась. Она училась у Воронов, Револьверов и Клепальщика. Она всегда была так сосредоточена на полном превращении себя из одной в другую, что только после нападения эндвига и последующих недель в поезде открыла для себя истинную силу сочетания всех частей. Почему бы не посмотреть, чему может научить ее Харвестеры? Кто знает, когда это может пригодиться?
— Я согласна.
— Очень хорошо. — Пауэлл указал на лестницу, по которой они вошли. — Позволь мне пока проводить тебя в комнату для гостей. Я устал после поезда и хочу помыться и отдохнуть.
— Спасибо. — Она надеялась, что он истолкует ее благодарность на тех многочисленных уровнях, на которых она была задумана.
— Не за что. — Казалось, он так и думал. — Отдыхай. Завтра я отведу тебя в комнаты для сбора органов.
30. Арианна
Его язык и зубы вытравили на ее коже запах лесного дыма. Он прочертил клыками длинные, восхитительно болезненные линии. Затем он провел по ним ртом, языком, нежными поцелуями, пока они заживали.
Он повторял все снова и снова. Они были комнатой в огне, кедром в дыму. Боль и удовольствие стали удобными партнерами в постели, и его ласки с бесконечной решимостью запечатлелись в ее памяти.
Она хотела его. Они переступили все границы и преодолели все, казалось бы, непроницаемые барьеры, чтобы оказаться с ним между ее ног. Но она жаждала каждого мгновения. Она жаждала его крепких рук на своем теле, его рта на ее плече, его внимания, граничащего с дотошностью.
В их страсти была какая-то надломленность, ритуальное жертвование всем, чем они были, ради того, чем могли бы стать. Пусть они погрузятся в кислотный фатализм, который навсегда останется в их памяти. Они собирались раствориться друг в друге, пока не останется ничего.
Она выгнулась дугой, его рука прошлась по ее ребрам и легла на спину, удерживая ее на месте, а его рот приник к ее груди. Она забыла, что такое быть уязвимой. Контроль боролся с ее привязью, резал ладони, а теперь она выпустила зверя на свободу.
Арианна провела когтями по его рукам и плечам, запустив их в кроваво-оранжевые волосы. Она смотрела, как они рассыпаются по ее груди, когда она прижимает его к себе.
— У тебя здесь магия, — пробормотал он, прижимаясь к ее животу. Его дыхание бегло пробежалось по ее пупку.
— Да. — Она уже была обнажена перед ним. Теперь скрывать было нечего.
— Где еще? — Он приподнялся над ней.
Арианна видела его обнаженную грудь десятки раз: Драконы не очень-то любили одежду. Но сейчас она выглядела по-другому. Находясь на достаточном расстоянии, чтобы ее соски касались его кожи, она, казалось, приобрела другой оттенок и более привлекательный изгиб.
— Ты знаешь. — Арианна провела ладонями по груди, которой только что любовалась. — Хотя я бы не отказалась от легких…
— Не отказалась бы. — Он прижался к ее рту.
Арианна втянула его язык между зубами, сильно прикусив. Кровь хлынула в горло, и она жадно пила ее, снова взорвавшись магией. Она была по-настоящему пьяна от этого мужчины — от его вкуса и ощущений. С каждым разом ей становилось все лучше, а с каждой секундой все хуже. Она подумала, каково это — поддаться любому желанию и лежать с ним до скончания дней.
Арианна слабо улыбнулась ему в губы. Какая идеалистическая идея. То, что этот мужчина делал с ней…
Из глубины его горла вырвалось рычание, которое она также с жадностью поглотила. Арианна перевернула их на маленькой раскладушке, усадив его на себя, как одну из своих летающих птиц. Его эрекция прижалась к ней, и она беззастенчиво опустилась на него.
— Ты ведьма, — простонал он, когда она наконец вернула ему губы.
— Призрак, вообще-то. — Арианна прижалась к нему, целуя его ухо до самого острия. — И не сомневайся во мне. Я мало что могу сделать — особенно с тобой.
Он вдавил большие пальцы в ее бедра, удерживая ее на месте и прижимая к себе. Арианна охотно выполняла его требования. Это была война за доминирование, которая сопровождалась победами и поражениями. Они по очереди становились победителями и проигравшими, испытывая то радость, то разочарование, связанные с отказом от контроля.