— Да, пока есть такая возможность. Я нахожусь в распоряжении Мастера и Наместника Гильдии. Когда они примут решение, я узнаю, есть ли мне чем заняться, или я вернусь домой со своим знаком, как есть, — объяснил он. — Вот.
Флоренс приняла предложенный им сверток с одеждой. Она взяла с собой свою, но она все еще была испачкана во время путешествия, и перспектива получить что-то чистое была невероятно привлекательной. Ей было интересно, уделяет ли он столько внимания ее нуждам или это обычное гостеприимство для харвестеров.
— Ты можешь надеть то, что хочешь, но я подумал, что после органных залов мы можем отправиться в шахты, так что тебе лучше надеть то, что ты не против испачкать или порвать.
— В наши дни вся моя одежда может быть испачкана. — Пауэлл не знал и половины того, через что ей пришлось пройти. Времена, когда она носила безупречные жилеты, шляпы в тон и идеальные швы, прошли. Жилеты были помяты, шляпы потеряны или оставлены во время бегства, а швы на локтях всех рубашек порваны. — Но спасибо. Приятно иметь что-то чистое.
Вымывшись и одевшись, Флоренс последовала за своим новым другом в зал Гильдии Харвестеров. Пауэлла действительно знали, и она пару раз поджидала его, пока он вел короткие беседы со стажерами и посвящаемыми. Когда он говорил и отвечал на вопросы, в нем чувствовалось спокойствие. Именно это позволило ему легко заговорить с ней в поезде, и именно это, по сути, стало основой их нетрадиционных отношений.
Флоренс всегда ставила Ари на пьедестал в понимании того, что значит быть Мастером. Ее безграничная мудрость. Ее глубокое уважение к знаниям. Ее благоговение перед учебными залами, которые возвели гильдии и классы из простых учреждений в храмы обучения.
Пауэлл олицетворял собой все это, но в его манерах присутствовала открытость иного рода. Он старался вовлечь Флоренс во все разговоры, несмотря на отсутствие у нее опыта в этих областях. Он относился к знаниям как к удовольствию, а не как к священному праву.
— Извини за задержку. — Он наклонился к ней, чтобы люди, с которыми они только что прощались, не услышали.
— Ничего страшного. Приятно быть частью такой позитивной атмосферы.
— А раньше тебе было не так хорошо? — Он задал вопрос деликатно.
Усталая улыбка скривила ее губы.
— Гильдия Алхимиков — это… совсем другое место. Оно им подходит. Но там не так много места для Револьвера.
Он никак не прокомментировал то, что она называла себя кем-то другим, а не своей гильдией. И Флоренс не почувствовала ни малейшего беспокойства от того, что она открыто заявила об этом. Пауэлл был достаточно умен, чтобы понять это — уже понял, — и она не видела смысла оскорблять их общий интеллект, маскируясь под другое.
— Я вынужден поверить на слово. Я никогда не был у Алхимиков, но не могу представить себе место, где не нашлось бы места для такого жаждущего учиться человека, как ты. — Его улыбка была заразительной. — Вот мы и пришли.
Флоренс сожалела, что не может сохранить его слова в памяти, чтобы использовать их в следующий раз, когда ей придется отстаивать свои права в Гильдии Алхимиков. Или у Револьверов… Или вообще.
— Мы тесно сотрудничали с Алхимиками, чтобы разработать процесс добычи органов Дракона. — Они прошли через ряд узких залов, по пути омывая руки и проходя через прихожие. — Мы можем не знать, как залечить рану или превратить Фентри в Химеру… Но когда дело доходит до извлечения самих органов, мы не уступаем ни одному Алхимику, которого ты найдешь.
Флоренс ободряюще улыбнулась ему в ответ на гордость, которую он так явно испытывал за свою гильдию. Это было отрадно видеть. Пауэлл провел их через дверь и вывел на узкую приподнятую площадку.
Улыбка Флоренс сошла с ее губ.
— Это одна из смотровых площадок, которую мы используем, чтобы видеть, как они продвигаются. Извлекать органы можно только очень быстро. Они заново вырастают, но прежде чем их извлекать, нужно убедиться, что они здоровые и сильные, иначе они не подойдут для создания Химеры и станут слабыми реагентами.
Она подошла к одному из стеклянных окон, которые откидывались от подиума, отделяя его от соты комнат внизу. Флоренс уставилась на него, с трудом понимая смысл увиденного, не говоря уже о словах Пауэлла. Ее пробрал озноб.
Почему-то она позволила себе поверить, что ямы для сбора органов будут напоминать ей опыт общения с Кварехом, когда она стала Химерой. Она помнила Дракона, который охотно шел рядом с ней, покорно и с радостью отдавая ей свою кровь.