Сердце бешено колотилось в горле, не давая возможности даже позвать. Все, что она могла видеть, — это сменяющиеся оттенки серого, освещенные тусклым светом туннеля. Уши заполнили стоны, ворчание и крики, от которых кружилась голова.
Рука, уверенная и сильная, мозолистая от многолетней работы, обхватила ее предплечье и дернула. Плечо выскочило, а кожа мгновенно покрылась синяками. Она пробилась сквозь строй людей — едва-едва, чтобы добраться до своих друзей на стене.
Пауэлл крепко держал ее, не позволяя толпе снова оторвать ее от группы. Дерек и Пауэлл обменялись рукопожатием, и Дерек с такой же силой ухватился за Нору. Флоренс задыхалась в небольшом пространстве, которое Пауэлл создал для нее между своей грудью и стеной.
— Мы должны идти вдоль внешней стороны. Там впереди дверь, рабочий туннель, и у меня есть ключ, — крикнул Пауэлл. — Когда я открою ее, вы должны бежать. Вы должны бежать так быстро, как только сможете. Не оглядывайтесь, не думайте, просто доверьтесь мне и бегите. Если вы упадете, вас растопчут.
Дерек и Нора испуганно кивнули. Флоренс посмотрела на Пауэлла, который укрывал ее от корчащейся массы за своей спиной.
— Бегите, и я за вами.
Он кивнул, и они двинулись вперед.
Они сцепились в цепочку, руки обхватили локти и понеслись вдоль внешней стены. Из носа Дерека хлынула черная кровь, когда человек позади него впечатал его лицом прямо в стену. Флоренс едва не задохнулась, когда кто-то попытался превратить ее в лестницу, чтобы видеть над массой людей.
— Почему они не дают нам пройти?
— Пропустите нас!
— Почему дверь не открыта?
— Здесь еще есть люди!
Хор криков был оглушительным, какофония страха и мольбы.
Пауэлл подошел к двери и вытащил ключ. Флоренс расположилась рядом с ним, Дерек и Нора прижались сзади. Как только он увидел, что все они на месте, он отпер замок и открыл шлюзы.
Они бросились врассыпную. Флоренс не оглядывалась. Ее легкие и ноги горели, но магия не отпускала. Она оказалась быстрее Пауэлла, который был на полголовы выше.
— Сюда! — Пауэлл свернул налево.
Они последовали за ним.
— Вниз! — Он схватился за железную ручку лестницы и перемахнул через край в темноту внизу, как будто это было не опаснее, чем отмерять порох. Его руки разжали хватку, ноги в ботинках коснулись лестницы, и он скользнул в темноту.
Дерек и Нора последовали за ним, а Флоренс остановилась. Она не могла разглядеть дна этой зияющей черноты. Она не видела, где кончается железо.
Но она слышала крики позади себя. Передняя часть стаи была всего в нескольких шагах от нее. Она должна была сделать прыжок веры.
Флоренс спрыгнула на лестницу и уперлась ногами в перекладину. Она переложила руки на внешнюю сторону и освободила ноги. При свободном падении желудок подпрыгнул, и Флоренс пришлось потратить все силы на то, чтобы обхватить ногами внешнюю сторону лестницы и упереться в нее со всей силой, на которую только была способна, чтобы замедлиться.
Железо обжигало ее голую плоть, задевая и разрывая. Ее дуги пронзили кинжалами боли икры. Но она не останавливалась.
Она падала, казалось, целую вечность, прежде чем наконец испустила крик. Она падала в те бесконечные ямы, которые видела в поезде. Бесконечные шахты, которые по спирали уходили все дальше и дальше в землю, останавливаясь только тогда, когда они были исчерпаны, когда Харвестеры забрали все, что могли. Она собиралась упасть навзничь и умереть во тьме, на которую судьба, казалось, обрекала ее на каждом шагу.
Две руки схватили ее за талию и потянули с лестницы. Они упали вместе в кучу. Флоренс открыла глаза, но ее встретила еще большая тьма, настолько черная, что она не могла видеть даже своим улучшенным Драконьим зрением.
— Все хорошо, — успокаивал Дерек, поддерживая ее.
— Мы должны продолжать двигаться, — подчеркнул Пауэлл. — Мы теряем время.
Они снова взялись за руки и пошли вперед, в бесконечную черноту. Звуки других бегущих людей начали стихать, когда они влились в рабочие туннели, разделившись на развилки и разбившись на маленькие, одинаково безнадежные стаи. Мужчины и женщины отставали от них, но их отрыв все увеличивался. Флоренс решила сосредоточиться на звуке руки Пауэлла, скользящей по грубым стенам, а не на криках позади них, молящих об избавлении от бесконечной черноты.
Флоренс должна была верить в то, что перед ней Харвестер. Этот человек подходил к туннелям с многолетними знаниями и с бесстрашием Ворона, прыгающего в Подземелье. Скорее всего, в его голове вертелась ментальная карта, не хуже, чем у Арианны. Последняя мысль вселяла в нее надежду. Если Флоренс будет думать о нем, как Арианна, она сможет обрести веру, которая ей так необходима.