Казалось, что океан черно-красной крови вот-вот утопит их всех.
— Пауэлл… — Флоренс наконец начала переводить дыхание. — Этот человек…
— Или ты, или он. — Стоявший рядом с ней Харвестер признал этот факт, но не посмотрел на нее. Он сосредоточенно смотрел вперед, на ветер, который доносил лишь темноту туннеля. — У тебя не было выбора.
— Он был из твоей гильдии…
— И остальные тоже. — Пауэлл покачал головой. — Я решил взять вас троих в поезд.
— Почему? — спросила Флоренс.
— Ради Лума. Я сделал это ради Лума. Алхимики, Вороны, Рево и Клепальщики с ржавыми серпами могли не получить предупреждения. Вы можете быть последними. Как Маст… как Фентри, зная, что по крайней мере некоторые из моей гильдии сбежали, я был обязан сохранить как можно больше знаний. Это был мой долг… — На данный момент Флоренс предпочла проигнорировать мысль о том, что она может быть последним Вороном или Револьвером, оставшимся в живых.
Поезд сошел с рельсов в тусклом свете утра. Мир был окрашен в сепийные тона глины и камня. Утро казалось почти мирным, пока Флоренс не оглянулась на зал гильдии, из которого они вылетали на бешеной скорости. Высоко вверху изгибались и закручивались радужные дорожки. Сконцентрированная магия мерцала внизу в виде света.
— Всадники-Драконы? — Флоренс вспомнила слова Пауэлла, но они не имели смысла.
Флоренс наблюдала, как с высокой крыши спрыгнул один Дракон, которого в воздухе подхватил другой. Они по дуге и спирали унеслись прочь, не обращая внимания на поезда и бегущих образов. Они не пытались преследовать.
Да и зачем?
Флоренс поняла, что это правда: зло, витавшее в воздухе, леденило ее позвоночник. Им нужна была публика. Они хотели, чтобы люди увидели.
Она поняла, что будет дальше, как только увидела широкую канистру, поднятую над головой Всадника. Но Флоренс все равно закричала. Она закричала раньше всех, потому что уже видела эти канистры раньше. Спрятанные в одну из темных ночей, когда она училась в Гильдии Револьверов, они попались ей на глаза, как и положено каждому Револьверу в определенный момент обучения. Они свидетельствовали о том, что Револьверы могут, но не должны.
Бомба упала, словно мрачное предзнаменование на фоне серебристого неба.
Секунды тянулись, пока она смотрела, как она падает в сторону гильдии. С ее точки зрения она была такой крошечной, что казалось, будто она может протянуть руку и вырвать ее из воздуха. Но она не могла. Она могла только смотреть, затаив дыхание.
Вспышка ослепительного света, ярче, чем в любой другой день. Волна тепла и воздуха, от которой затрясся сам поезд. Взрыв магии и химикатов, такой громкий, что заглушил все остальное на мгновение вперед, одновременно требуя и завоевывая преданных зрителей.
Верхняя часть гильдии содрогнулась и застонала, опрокидываясь, как строительные игрушки малыша Клепальщика. Она начала падать большими кусками, отбрасывая их от того места, которое было эпицентром всех запасов Лум. Комната, о которой она узнала от Пауэлла, исчезла. Сколько записей об их ресурсах, самой жизненной силе Лума, было потеряно? Настоящие ударные волны этого дня будут еще долго отражаться от ее щек и ушей.
Но Драконы не щадили себя. Из глубины гильдии раздались вторичные взрывы. Стены вырвались наружу, обрушив фундамент, на котором был построен старейший город Лума.
Фарер рухнул, а вместе с ним и все те, кто не был в безопасности в поезде, уносящемся прочь. Мысли Флоренс вернулись к тем, кто вместе с ними вошел в рабочие туннели, к душам, которые бросились в темноту и никогда не найдут выхода.
Всадники смотрели, как содрогаются стены. Они оставались достаточно долго, чтобы увидеть, как паутинные трещины появляются и расходятся. А потом они ушли, а гильдия за их спинами рушилась, горела и взрывалась, превращаясь в руины и дым.
Флоренс смотрела вместе с остальными, вместе со всеми Фентри, которые кричали и рыдали, а потом молча смотрели в ужасе, лишившись всяких эмоций. Они смотрели, как Драконы уничтожают первую гильдию Лума. Драконы, которые всегда считали себя их спасителями, их направляющими руками, разрушили один из пяти фундаментальных столпов, на которых стоял их мир.
Флоренс выжгла этот образ в своем сознании с жаром ярости. Она смотрела, как город Фаре рушится и падает в окружавшую его голодную бездну.