– Это я выясню. – Дрэй-йан постучал когтем по стопке лежащих на столе бумаг. – А потом призову их именем Повелителя Верминаарда.
– Драконы не станут слушаться приказов таких, как мы, – заметил Грэг, бросив косой взгляд на решительного аурака. – Они нас презирают, даже те, кто сражается за армию императора. Думаю, для тебя это не новость. Красным ничего не стоит поджарить нас. Так что постарайся их обмануть. А не то…
Он умолк, задумавшись. Естественно, бозака вовсе не прельщала перспектива превратиться в обугленный остов.
– Что? – обеспокоенно переспросил Дрэй-йан. Аурак был твердо уверен, что посредством своей иллюзии сможет одурачить людей и драконидов. Но насчет драконов с самого начала сильно сомневался.
– Мы можем просить помощи у Ее Темного Величества, – напомнил бозак. – Ей-то они подчинятся.
– Верно, – тотчас согласился Дрэй-йан, обрадовавшись, однако тут же засомневался: – Но ведь Королева и сама не слишком-то высокого мнения о нас.
– У меня есть некоторые соображения. – Судя по всему, Грэг воодушевился. – В отличие от людей, драконидам куда легче найти общий язык с огнедышащими «ящерицами». Если хочешь, я могу поговорить об этом с Ее Величеством. Думаю, мне удастся все объяснить…
– Прекрасно! – с энтузиазмом согласился Дрэй-йан, весьма довольный возможностью переложить это бремя на чужие плечи.
Вообще-то этот здоровенный бозак был известен своей преданностью богине. Если Такхизис и выслушает кого-либо, так это Грэга. Все складывалось очень удачно для аурака.
Потому Дрэй-йан вернулся к главной теме:
– Итак, люди сбежали. Как это произошло?
– Мои дракониды оказали им сопротивление, – попытался оправдаться командир. – Но задержать их не удалось – нас было слишком мало… В этой крепости катастрофически не хватает солдат. А ведь я постоянно просил прислать подкрепление. – Бронзовый развел когтистыми лапами. – Однако в ответ всегда слышал, что войска необходимы где-то в другом месте. А что в итоге? Люди, возглавляемые этим проклятым Соламнийским Рыцарем и эльфийской девчонкой, смогли удержать моих солдат, пока другие грабили продовольственные склады. И что самое смешное, награбленное они сгружали в наши же повозки! И я дал им уйти. У меня даже не было солдат, чтобы послать в погоню.
– Скорее всего, они отправились на юг. По той самой дороге, что ведет к Харолисовым горам. А с приближением зимы им все равно придется искать пропитание и кров. – Аурак задумчиво почесал чешуйчатый подбородок. – Скольким удалось бежать?
– Беженцев около восьми сотен, – поразмыслив, решительно ответил бозак. – Те, кто работал в рудниках: мужчины, женщины, дети.
– Ага, значит, с ними дети. – Дрэй-йан был, очевидно, особенно доволен этим фактом. – Отлично! Это должно задержать их в пути. У нас есть некоторый запас времени. Пока можно не торопиться.
– А как быть с рудниками? – тотчас поднял другую проблему чешуйчатый воин. – Армии нужна сталь. Прекращение разработок будет тяжелым ударом для императора.
– У меня есть кое-какие соображения, так что можешь не волноваться по этому поводу. А что касается людей…
– К несчастью, теперь у них появились предводители, – пожаловался Грэг, не дослушав. – Причем умные и смелые. Это тебе не трясущиеся престарелые болваны-искатели. Каким-то чудом им удалось поднять восстание и убить Повелителя.
– Простое везение, – легкомысленно отмахнулся аурак. – Я видел этих мятежников. Ублюдок Полуэльф, едва живой волшебник и варвар. Об остальных и говорить нечего.
– Все же стоит начать преследование, – стоял на своем Грэг. – Рабов необходимо вернуть. Это воля Ее Темного Величества, – объявил бозак. – Она приказала мне отправиться за ними.
– Причина мне известна, – объявил Дрэй-йан. – Обнаружил кое-что в бумагах Верминаарда. Такхизис опасается, что они найдут какую-то полусгнившую древность, вещицу: молоточек или что-то в этом роде. Проклятое название, совершенно вылетело из головы.
Командир только покачал головой – старинные безделушки его не интересовали.
– Мы отправим за ними погоню, Грэг, обещаю, – посулил Дрэй-йан. – Мужчины вернутся в рудники, где им и положено быть, а что касается женщин и детей… Все равно толку мало, одни неприятности. Просто избавимся от них…
– Не от всех, – плотоядно протянул Грэг. – Моим солдатам нужно иногда развлекаться…
Лицо Дрэй-йана исказила гримаса: он находил омерзительной страсть некоторых драконидов к женщинам.
– Сейчас в мире происходят важные события, – отметил он, – которые могут отразиться на ходе войны и на нас.
И золотой драконид, нацедив командиру вина, усадил его за стол и жестом указал на стопку бумаг:
– Просмотри их. И советую обратить особое внимание на место, именуемое Торбардин…
1
Рейстлин, кутаясь в одеяло, устраивался на грязном полу темной выстуженной пещеры и тщетно пытался уснуть. Однако стоило ему с горем пополам улечься, как маг начал кашлять. Он искренне надеялся, что приступ будет коротким, но боль не отступала. Кашель продолжал душить. Рейстлин с трудом привстал, упираясь локтями в пол, и попытался глотнуть воздуха. Во рту явственно чувствовался привкус железа. Нащупав платок, маг прижал его к губам. В непроглядной тьме разглядеть он ничего не мог, но в этом и не было необходимости. Колдун прекрасно знал: когда он отнимет платок от губ, ткань будет красной.
Рейстлину было немногим больше двадцати, однако иногда он чувствовал себя дряхлым стариком, согбенным под тяжким бременем прожитых лет. Здоровье мага было безнадежно подорвано после Испытания в Башне Высшего Волшебства. А ведь туда он отправился еще совсем юным, может, и не очень выносливым, но все же относительно здоровым. Уж точно не той развалиной, в какую превратился теперь. Даже боги не в силах были излечить его недуг. Каштановые волосы выцвели, кожа стала отливать желтизной, на глаза было наложено проклятие.
Непосвященные пришли в ужас. Испытание, способное молодого человека превратить в калеку, уже не испытание, а какое-то изощренное издевательство. Мудрым волшебникам было, разумеется, лучше знать. Магия – огромная мощь, дар небожителей, и когда-то бездумное применение этой силы погрузило мир в хаос. Как водится, пришлось вмешаться богам, которые, разгневавшись, установили правила и законы магического искусства. И теперь к нему допускались лишь действительно способные нести груз подобной ответственности смертные.
С тех пор все желавшие совершенствоваться в колдовстве обязаны были пройти Испытание, определяемое старшими по Ордену. Оно проверяло не только и не столько умения юного мага, но в большей степени моральный настрой неофита. Гарантией же являлась безоглядная решимость волшебника поставить на карту все, вплоть до собственной жизни. Так, во всяком случае, полагали члены Ордена. Провал же означал смерть. Однако даже в случае успеха не обходилось без жертв. Испытание открывало магу еще и некоторые секреты его души.
Рейстлин узнал достаточно, даже больше, чем желал. То, что он совершил в Башне, было действительно ужасным. Воспоминания эти неизменно вызывали негодование и страх, но, даже когда сердце его, сжималось от леденящего ужаса, колдун отдавал себе отчет в том, что, не задумываясь, поступил бы так снова. Хоть это и была иллюзия, в тот момент для юного мага она стала реальностью. Для проведения Испытания новообращенного погружали в воображаемый мир. Выбор, сделанный волшебником там, влиял на всю его оставшуюся жизнь, а мог и лишить ее.
Происшедшее напрямую касалось его брата-близнеца, Карамона, который стал свидетелем этого чудовищного фарса. Несмотря на то, что ни тот ни другой никогда не поднимали этой темы, забыть такое, естественно, не могли. И между близнецами пролегла тень. На долгие годы, быть может, навсегда.