— Она за вас пошла на такое, что и представить себе трудно, не то, чтобы пережить самому. — Сказал Драгис, глядя в пустоту.
— Мне не надо говорить о благодарности, я с ней прожил, чуть ли не всю её жизнь! — Заявил Фигольчик, внезапно рассердившись. — Правда это была другая, как бы альтернативная жизнь, но сожрать нас там могли по-настоящему и мы давно потеряли счёт кто кому обязан жизнью!
— А я её знал совсем немного, но и этого хватило! Да я бы за неё любого — на рога! — Промычал Быкович и для убедительности боднул воздух.
— Это я не в упрёк, а так, напомнил. — Сказал Драгис и на время задумался. — У кого-нибудь есть на примете толковый экстрасенс?
Быкович присвистнул, а Фигольчик поскрёб макушку, что-то прикидывая.
— Возле парка, неподалёку от входа, живёт гадалка. — Сказал он, наконец. — Только врядли это подойдёт.
— Почему?
— Она гадает в основном бизнесменам и всегда возвращает деньги, если гадание не сбывается.
— А в чём фишка?
— Что же тут непонятного? Гадание стоит недёшево, шанс попасть пальцем в небо пятьдесят на пятьдесят, а значит половина её предсказаний обязательно сбывается! Таким образом, она всё равно остаётся при деньгах и сохраняет репутацию честной и бескорыстной прорицательницы!
— Не подойдёт это! — Решительно заявил Быкович. — Вот что! Есть у меня знакомый бомж. Он часто ночует между газетной будкой и тумбой для расклейки афиш, рядом со станцией сабвея в двух кварталах отсюда. Так вот, он предсказал мальчишке, стрелявшему в него из рогатки, что тот расквасит себе нос и мальчишка расквасил! А торговке пирожными, которая жаловалась, будто он своим видом и запахом отбивает аппетит у прохожих, а потому у неё ничего не берут, пожелал вывернуть свой товар в лужу. Вывернула! А копу, который его погнал из полюбившегося логова, сказал, что тот попадёт под трамвай. И что бы вы думали? Так всё оно и вышло! Коп поскользнулся на арбузной корке и свалился прямёхонько на рельсы, а трамвай тут как тут! Вобщем, отстригло мужику голову, как бритвой сбрило!
— Где-то я это уже слышал или читал? — Сказал Фигольчик, явно не разделяя оптимизм товарища.
— А не сам ли этот бомж того копа под трамвай пристроил? — Спросил со смехом Драгис. — Нет, вариант с гадалкой был бы надёжнее.
— Да все они халтурщики! — Подытожил Быкович и все трое снова надолго замолчали.
— Надо ехать в Европу! — Вдруг вскричал Фигольчик. — В Грецию! На Санторин! Посетим место раскопок, возможно, они ещё ведутся, поговорим с учёными, авось что-нибудь, да выведаем! Ну что, поехали?
— Отсюда? — Спросил Драгис, а Быкович сокрушённо покачал головой.
— Ах, да! Я и забыл. Это же трещина, будь она неладна! — Расстроено произнёс Фигольчик. — Но как же она тогда сюда попала?
— Вот именно, как? — В глазах Драгиса появился какой-то особенный огонёк. — Ведь эта трещина также не имеет выхода во внешний мир, как и та, где мы с ней были раньше и откуда так неудачно ушли. Значит, здесь нет связи, ни с каким Санторином, но эта связь когда-то была, иначе, откуда мог взяться барельеф?
— Точно! — Быкович ещё раз припечатал многострадальную крышку стола. — Найдём эту связь, глядишь чего-нибудь и прояснится!
В это время снаружи что-то грохнуло, и друзья повскакали с мест. Фигольчик метнулся к двери, вынимая на ходу пистолет и бормоча какие-то проклятия. Быковский взял зачем-то бейсбольную биту и осторожно выглянул в окно. В это время пуля, выпущенная, по-видимому, из винтовки, разбила стекло и едва не задела кончик уха, торчащий из-под его кепки. Быкович отпрянул, мукнул короткое непереводимое ругательство и, отбросив биту, потащил из-под кровати уже опробованную в недавнем приключении вертлюжную пушку. Только Драгис не двинулся с места. Он неторопливо достал из-под стола новенький воронёный «томпсон» и положил его перед собой. На его губах заиграла знакомая зловещая улыбка. Услышав приближающийся топот многочисленных ног, он резко встал и взял автомат наизготовку, но тут новый взрыв сотряс здание и дверь, такая надёжная и крепкая, влетела внутрь комнаты, сбив с ног Фигольчика, а вслед за дверью ворвалось облако дыма и пыли, за которым ничего не было видно.