Эйлса боролась с собой. Релкин мог видеть, что у этой молодой женщины очень твердый характер. Ясно, что она дочь вождя и гордится этим.
Она тяжело вздохнула и пожала плечами:
— Хорошо, пусть предки простят меня. Выход существует. Мы покажем его. Древняя лестница.
— Что?
— Лестница Вероната, — сказала Сильва. — Мы покажем ее вам.
— Лестница? И по ней могут подняться драконы?
— О да, по ней могут подняться не только драконы. Мы вам ее покажем.
Глава 54
Сильва и Эйлса провели дракониров к плоской каменной стене, на которой лежала глубокая тень. Эйлса встала рядом со стеной, прикоснулась к ней ладонью и сказала слово «мир» с архаическим произношением народа Веро.
Стена внезапно замерцала золотыми полосами, насквозь пронизавшими камень. Появились контуры ворот. На самом верху их красовалась королевская корона, а по бокам — знаки масонов: молот и наковальня, окружность и циркуль. Древним шрифтом Веро было начертано благословение короля-предка.
— Написано в тринадцатом году царствования Его августейшего Величества короля Кускульда II, прочел Релкин первые строчки. — Войди сюда, если ты верен миру короля. Те, кто хранит верность миру, будут жить долго и благоденствовать. У них будет много детей, и так пребудет во многих поколениях.
— Мы храним верность миру короля, — четко произнесла Эйлса.
Створки ворот бесшумно разошлись на скрытых пружинах. В стене открылось темное отверстие. Девушки повернулись и посмотрели на дракониров. Свейн был поражен. Его колени дрожали.
— А? — это было все, что он был способен выдавить из себя.
Релкин совершенно спокойно вошел в ворота. Глаза Эйлсы метнули пламя.
— Ты считаешь, это все мелочь, драконир? Он повернулся к ней:
— Нет, леди, я не считаю так. Это ведь из древнего Вероната, не так ли?
— Это великая магия древних, и ты не должен называть их имени. Ты недостоин. Релкин вспыхнул, но сдержал себя:
— В Марнери у нас меньше почтения к старым королям Вероната, чем, наверно, у вас здесь в холмах. У нас есть свои собственные новые короли, а в Кунфшоне у нас императоры.
— Хмммф! — Эйлса отвернулась от него. Ей и Сильве куда больше по сердцу пришлось почтение, выказанное Свейном. Тот как раз благоговейно провел рукой по краю проема ворот:
— Это великая магия. Как ты, Релкин, насчет всего этого? Я никогда не встречал подобного.
Релкину приходилось видеть чересчур много колдовства, в том числе и великую устрашающую магию, которая могла ослепить тысячи людей или подчинить целые армии крыс. Он не чувствовал угрозы в этих воротах и понимал, что они собой представляли — вход в один из громадных скрытых дворцов королей Вероната. Это, без сомнения, внушало почтение, но Релкин, сирота из Куоша, был стреляный воробей, и, когда кто-то заводил речь о магии, он, конечно, становился внимательней, но колени при этом не дрожали.
— Да, мой друг Свейн, это могучая магия. Скрытая дверь, которая ведет к лестнице?
— Да, — ответила Сильва.
— А лестница ведет к королевскому дворцу?
— Уже нет, драконир. Королевский дворец был сожжен демоном из Дугтута. Давным-давно, еще в Темные Века.
Эйлса, видимо, хорошо знала историю того времени.
Они вошли внутрь. Дверь закрылась сама. По потолку беспорядочно рассыпались тускло светящиеся углубления. Когда Релкин оказался прямо под ними, он увидел, что это звезды, выбитые в камне. Видимо, здесь были изображены «тайные» созвездия, известные только древним королям.
Тусклый свет привел четверку к залу, стены которого были украшены гигантскими барельефами, портретами древнего короля Кускульда, написанными в реалистической манере средне-веронатского периода.
В центре зала была лестница, винтовая лестница, вырубленная в скале вдоль линии древнего разлома, достаточно широкая, чтобы пропустить драконов.
— Куда она выведет нас? — спросил Релкин.
— На вершину северной скалы, где когда-то стоял дворец.
— Враг так и не обнаружил эту лестницу?
— Ее тайна умерла вместе с королем. Его поджаривали на медленном огне несколько дней, но так ничего и не добились.
— Великая магия, я увидел великую магию; — бормотал потрясенный Свейн. Внезапно он остановился:
— Но у нас все же остается проблема. Как мы втащим сюда драконов, чтобы добраться до этой лестницы?
Эйлса на мгновение прищурилась.
— Лестница ведет как вверх, так и вниз, ты видишь? — показала она. — К лестнице ведут три двери. Эта дверь находится в середине, — объясняла Сильва. — Когда-то эта дорога вела от скалы к озеру.
— И последний вопрос, — сказал Свейн. — Сможем ли мы открыть ее изнутри?
Эйлса, дочь Ранара, повела их вниз по ступенькам:
— Конечно, драконир.
Когда поверхность скалы внезапно засветилась золотым светом, Влок с ругательством подпрыгнул, зашатался и упал бы с выступа, если бы Пурпурно-Зеленый не схватил его за хвост.
Затем кусок скалы бесшумно ушел внутрь, оставив темный проем, из которого появились Релкин и Свейн. За мальчиками шли две молодые женщины с развевающимися волосами, одетые в оленьи шкуры жителей гор.
Увидев нависших над ними драконов, женщины ахнули и поднесли руки ко рту. Обе они застыли и были не способны двигаться или говорить. Пурпурно-Зеленый наклонился над ними, чтобы поближе рассмотреть их, и это только усилило испуг.
Другие драконы уставились на Релкина, Свейна и отверстие в скале, откуда они возникли.
Дигаль Таррент вздрогнул и пришел в себя:
— Какого дьявола?
Релкин заметил состояние девушек, вызванное видом дракона, подошел к ним и закрыл им глаза своими ладонями. Это был единственный способ снять испуг, если он был так силен.
— Драконир Релкин, встать по стойке смирно и доложить!
Релкин застыл:
— Драконир Релкин докладывает, сэр. Таррент подошел, чтобы разглядеть потайные ворота.
— Если бы я не видел это своими глазами, то никогда бы не поверил.
— Это великая магия, сэр, — гордо сказал Свейн, как будто он сам ее обнаружил.
— Великая магия? Что это за дьявольщина?
— Ее творили древние короли до падения Вероната.
— А, эта чепуха! Не поверю ни на минуту. Должно быть какое-то разумное объяснение.
Но пока Дигаль Таррент осматривал работу древнего короля-мага Кускульда II, его уверенность в своем утверждении начала таять.
Проход открылся в сплошной скале, его только что здесь не было, а затем — вот он появился. Все камни были великолепно отшлифованы. Таррент вздрогнул, осознав это.
Между тем молодые леди очнулись от оцепенения. Они открыли глаза и снова охнули от изумления при виде драконов. Релкин воспользовался их вниманием.
— Не застывайте снова, помните, что они, по-своему, такие же люди, они даже говорят. Правда, их трудно понять сначала. Их голосовые связки отличаются от наших, но скоро вы научитесь понимать их. Они не причинят вам никакого вреда.
— Всю мою жизнь, — прошептала Эйлса, дочь Ранара, — всю мою жизнь я хотела увидеть драконов. Они великолепны!
— Да, конечно, — заявила ее подружка, — я и не думала, что они такие разные.
И они действительно были очень разные: огромный дикий дракон, спереди пурпурный, а сзади черный до того места, где к телу присоединялись крылья, и зеленый ниже этой области; желтовато-коричневые драконы и темно-зеленые драконы. Каждый чем-то отличался от других. У одного хвост был изогнут под таким странным углом, что, казалось, он принадлежит какому-то другому животному.
— Пойдемте, я вас представлю, — сказал Релкин.
— Вношу поправку, драконир, — сказал Таррент, — эту работу выполню я. А вы отправитесь к своему дракону.
Релкин возмутился, но сделал, как приказано. Таррент же предложил девушкам пройти с ним.
Релкин быстро убедился, что — если не принимать во внимание ужасный голод и ужасную жажду — его дракон не так уж и страдал от множества порезов и ударов, которые он получил. К ним подошел Таррент, подводя Сильву и Эйлсу. Выражение глаз девушек потеплело, и на обеих было приятно смотреть. Теперь они производили впечатление настоящих красавиц.