Когда-то это были люди. Кристофер был почти уверен в этом, во все глаза разглядывая окровавленные куски мяса, развороченные чем-то, что намного превосходило силу обычного человека. Кровь отвратительно зачавкала под ногами, кровь и какие-то мягкие, неприятно податливые потроха, которые прежде служили внутренностями и частями одушевленных тел.
Возможно, именно так выглядели жертвы оборотней.
Премьер Ледума не знал и не хотел знать. Он не хотел даже предполагать, как и зачем это сделал лорд. Похоже, для восстановления ему необходимо откуда-то вытягивать энергию. Не из камней, из другого ресурса… из чего-то… живого? Аристократ вздрогнул и закашлялся от запаха, который проник, кажется, даже вглубь подсознания.
В сердце закрался тошнотворный страх. Во тьме мерещилось непрекращающееся движение, смутное ощущение опасности шло отовсюду, сводя его с ума.
Судя по обезображенным головам со скатавшимся войлоком волос, жертв было трое.
Помимо воли мозг анализировал и реконструировал события. Картинка вырисовывалась жутковатая. Коридор связан с некоторыми помещениями дворца потайными дверями, из которых при необходимости возможно появиться внезапно и бесшумно. Должно быть, сперва одним ловким движением несчастным свернули шею, а потом, заметая следы, живо втащили внутрь для последующей кровавой расправы. Таким образом убийца сноровисто прикончил уже троих, и неизвестно еще, сколько попадется впереди.
Кристофер предпочитал думать об этом обезличено, не в силах до конца поверить в происходящий на его глазах кошмар. Не в силах примириться, что его безупречный лорд способен на подобную звериную силу… и звериную жестокость. Ясно одно — без драгоценных камней боевой маг лишен своих способностей, да и с камнями, в таком-то состоянии, совершенно беспомощен. Еще как минимум десять суток у него не будет хватать ментальной энергии, чтобы применить магию, даже самую простейшую. Прекрасно понимая это, правитель пытается бежать, ведь других вариантов выжить у него попросту нет.
Бежать — но куда? Есть ли мир за стенами Ледума, любимого, заветного города?
Нужно было идти за ним, однако Кристофер медлил. Премьер не хотел встречаться с лордом лицом к лицу. Это было мучительное, тяжкое нежелание, которое он не мог побороть. В душе творилось невообразимое.
С одной стороны, аристократу было попросту страшно, что, в общем-то, совсем неудивительно. Здесь, в этой кровавой темноте наткнуться на существо, неведомым способом обманувшее саму смерть? Голыми руками разорвавшее человеческую плоть, как бумагу? Это уже чересчур. И кто знает, чего еще следует ожидать от воскресшего чудовища?
Да, в сердце обильно разливался страх, но и пылкое, терпкое восхищение: поверженный и не сдавшийся, — беловолосый был хорош, как сам черт!
С другой стороны, и в этом Кристофер так и не смог себе признаться, он не нашел бы решимости взглянуть лорду Эдварду в глаза — после всего. Слишком трудно и больно. Аристократа мучил стыд и странное облегчение от несостоявшегося убийства — преступления, которое он вынашивал, лелеял так долго, и которое так и не совершил. Как настроиться после неудачи, как суметь пройти этот ад во второй раз? Нет, он не желает брать на душу новый грех.
Мысленно прося прощения у своей жертвы, премьер вновь и вновь размышлял о случившемся, прокручивая события у себя в голове. Удивительно, но склонный к подозрительности августейший правитель Ледума не опасался приближенного до самой последней минуты. Насколько же лорд Эдвард ему… доверял? А может, просто не воспринимал всерьез? Кто знает.
Как бы то ни было, он не хотел причинять правителю боль. Видят боги, он совершил всё это без зла в сердце, потому что так велел долг.
Но отныне любое слово, которое он мог бы сказать в свою защиту, было бессмысленно, любое оправдание — надуманно. Не стоит и помышлять о том, чтобы вернуть былую благосклонность своего покровителя. Лорд Ледума не знает жалости, не знает пощады. Лорд Ледума никогда не послушает его — и никогда не простит.
На сердце сделалось тяжело, и вот это было уже в самом деле чересчур.
Нужно взять себя в руки: борьба не может быть бескровной. Пойдя на чудовищную сделку с совестью, он смог принести правителя в жертву ради всеобщей благой цели, ради нового общества, ради мира в конфедерации! Невозможно отступиться теперь, невозможно отречься от сделанного. Значит, идти нужно, непременно нужно. Но — куда ведет этот тайный коридор? Заметный наклон пола говорит, что куда-то вниз. Скорее всего, он уже находится ниже уровня земли.