Сильная глубина. Последние силы. И сотрясающий тело оргазм. Смыкающийся и разносящийся яркими ударами по телу. Теперь бы не задохнуться от нахлынувшего.
Если не выпускать чужое тело, оно и не уйдёт. Так и останется в крепких объятиях, успокаиваясь. Дыхание выравнивается, но всё ещё влажное. Тяжёлое. И плевать на жар. Не выпускать. Устроиться чуть ниже, утыкаясь лбом в грудь. Осторожно, чтобы не было больно или щекотно от сбившихся волос. Хлопать полуприкрытыми глазами. Ловить ухом тихие звуки. И ощутить тяжесть чужое руки поперёк спины. Наверное, можно даже упереться согнутым коленом. Так удобнее. И сердце понемногу успокаивается.
Весь мир будто стал далёким и мелким. Или наоборот — средоточился вокруг них двоих. И пусть в нём творится всё, что угодно. Есть что-то большее и сильное, чем он.
Нечто, дарующее вечность.
Ольга повела рукой по Юриной шее. Под пальцами пробежались мурашки. Надо бы вставать и застелить всё-таки диван. Надо…
Глава 21. Не хватает вина из одуванчиков
— Офигеть… Я же едва не запустила страшенную болезнь в массы… Создав нулевого пациента… — всё кипятилась Оля.
И особенно рьяно расталкивала закрывающие вход в подвал доски, почти не заботясь о том, чтобы не скомпрометироваться.
— Ну… ты же передумала… — запыхавшись, не стал особенно подбирать контраргументы Юрка — за разогнавшейся Ольгой пришлось почти что бежать, так что дыхание у него немного сбилось. Всё-таки, восстановительный период после той процедуры ещё не закончился.
Но Оля его уже не слушала. Да и всё красноречие Юрка уже истратил, убеждая Ольгу, зачем ему тоже надо в их бывший драконий штаб. Правда, так до конца и не понял, зачем идёт туда сама Оля. Бежит. А та всё продиралась через узковатый проход. И на особенно шершавом выступе, ощутимо задевшим её локоть, с неожиданной горечью подумала, что ходить сюда, наверное, больше и незачем?.. Если тут никого и нет…
Настроение сразу снизилось, и Оля тихо прошлась по коридору, словно боясь спугнуть призраков прошлого. Коридор, кстати, стал казаться очень концептуальным, несмотря на всю свою бытовую ущербность — кто и когда делал эстетические или бытовые усилия, делая подвалы? Сыроватый воздух рассеивался вокруг холодом, и вокруг стояла тишина. Даже лишённая трубных гулов, свойственным подвальным помещениям И вообще звуков жилого дома. Как небольшой анклав.
А как они — пятёрка драконов — всё-таки здесь оказались? Ведь был же кто-то, кто рассказал об этом месте и предложил сделать его штабом. Местом, куда наверняка не полезут люди. Нет, и так никто в квартиры драконов не вламывался… Наверное, просто поиск чего-то инаково для инаковых. А собираться на квартире — это очень обыденно. Так, наверное, у них и прижился этот образ подвального помещения, где можно ненадолго запереться от окружающего.
Кажется, это был Кирилл. Тот, кто предложил здесь встречаться.
Теперь это место казалось мельче и пыльнее, чем раньше. Даже царапнул холодок не-уюта. Разве что слабый огонёк не давал помещению погрузиться в окончательную сыроту. Около огонька Оля и остановилась.
Где-то далеко послышался лёгкий и протяжный свист, словно старомодный чайник со специальным наконечником оповещал: «Вода уже закипела!». Но никто не слышал. И в тонком свисте образовывались нотки отчаяния. Или очень большая стрекоза попала где-то в паутину и рвётся из неё. Паутины плетут вроде бы не для стрекоз, а значит шансы есть. И это предаёт стрекозе сил. И в то же время жестокая реальность намекает, что пауку всё равно — стрекоза она или муха.
Юрка в этот раз подходил к каминной имитации с осторожностью — запомнил, как в прошлый раз Огонь чуть его не цепанул.
Оля опустилась на корточки, и её сумрачное лицо невесело отразилось на толстом стекле.
Где-то протяжно заскрипела дверь. А Оля заметила повеселевшую немного пляску огненных язычков.
— Ну… спасибо, — неуверенно произнесла она, гипнотизируясь искристым танцем.
Ей показалось, или огневой очаг действительно уменьшился? И в голове некстати мелькнул образ безграничного пламени, кружащегося вокруг чешуйчатого дракона, разрастающийся и норовящий поглотить всё окружающее. На деле горный огонёк только махнул ей острым хвостиком.
— Дима… — кто-то будто сдерживал Оле горло, но спросить всё равно надо было. — Он ведь уже… всё?
Всё боевое настроение, напавшее на Ольгу с утра и испугавшее Юрку, слетело. Просто в этом узком, никому уже не нужном подвале «верхние» заботы казались немного лишними. И беспокоить Огонь стало немного совестно. Как если ребёнок, оцарапавший палец, лезет с этим ко взрослому, которому оторвало руку.