Больше такой сильной реакции у неё не было ни разу. Но и особых успехов в изобретении вакцины вроде бы тоже. Только о том, самом первом разе, врач как-то обмолвился уже взрослой Ольге, что практически из только её антител получилась полная вакцина. В другие разы приходилось смешивать с другими «подопытными».
С минуту Ольга рассматривала свой рюкзак, понуро свесивший собачку молнии к земле. А потом, воровато оглядевшись по сторонами, «свистнула» его узкими зубчиками. Кроме пары карточек и подозрительно молчащего телефона там был тот самый шприц — которым она угрожала тому светловолосому пареньку.
Оля аккуратно, чтобы не давить на поршень, достала его. Прозрачная, вязковатая жидкость. По виду и не скажешь, что опасная болячка. А может и нет? Может, Оля всё-таки зря подняла панику, и в шприце у неё обычная золотистая ветрянка?
Неожиданно приободрённая это мыслью, Ольга едва не упала — так резко соскочила на ноги и подхватила на локоть бирюзовую лямку.
Это просто нужно выяснить!
Окрылённая вторым дыханием, Оля резво направилась к незаметной тропке в лесополосе, на ходу засовывая шприц обратно. Она знала короткую дорогу. И адрес тоже помнила.
Глава 3. Подвальное сборище
Оля огляделась по сторонам. Никто за ней не следит. И это очень обидно. Зря она, что ли производила захвата заложников? Или можно было требовать вертолёт?
Ладно. Хватит дурацких шуток. Надо лезть в подвал. Пусть и есть что-то странное в том, чтобы лезть в подвал.
Хотя это обычный подвал панельной многоэтажки. Который давно стал частью пейзажа, и вообще не примечательный. Но очень узкий и неудобный. Наверное, эти панельки строили пленные гастарбайтеры. Которые искали любую возможность, чтобы отомстить. И сделать вход не доступным для простых смертных. Или проектировщики подвала оплошали, посчитав, что в ЖКХ идут работать исключительно люди модельных параметров. Потому что иначе объяснить узость ходов просто нечем. Ладно, можно сделать небольшую скидку на «шаманство» местных драконов. Да и Оле не на что жаловаться — всё равно открывать надо не дверь, а лезть сквозь фанерную кладку. Или на это и нужно пожаловаться.
Оля без надежды вздохнула. И принялась отодвигать отсыревшие фанерные листья. Которые почему-то пахли лесом и хвоей совершенно не оставляли на тонких пальцах заноз. Надо только превентивно втянуть живот. Хвала хоть с этим проблем нет — талия от природы узкая, и даже пупок не торчит, уходя вглубь мелкой ямкой.
Прорезь по форме напоминала изогнутую грушу, которая гордо хвасталась своим округлым бочком. И Ольге пришлось очень сильно изгибаться, чтобы собственные бочки проходили в прохладную пустоту разъёма. Ладно. Будем считать это гимнастикой.
Вперёд, конечно сунуть рюкзачок, который противными лямками елозит по лицу. И самой гусеницей извиваться по узкому проходу. Который отирал кофту и так и норовил задрать её до самого лифчика. Который сминается и пытается соскочить с насиженных мест, оголив их. Как такое вообще возможно, если она лезет вперёд, а не назад? Чёртовы драконьи приколы… Теперь хватает только падающих с потолка пауков со скорпионами. И темно, как у чёрта в одном месте. Но Оля всё-таки протолкнулась вперёд, и в конце концов стало шире и перестало быть так душно. Ей-богу, второе рождение. В честь которого, наверное, Оля и рухнула вниз. С небольшой высоты и не полностью — всего лишь сев руками в пол. Но всё равно чертыхнувшись в надежде, что добытый обманным путём шприц остался в целости.
Дальше — как в натуральной истории рождения: свет. Уже не в конце тоннеля — Оля оказалась уже в достаточно приличном, хоть и не очень видимом коридоре. Но дальше — прямоугольный проём, за которым теплится светлое, лимоново-апельсиновое сияние. Такое тёплое, что вызвало у истёртой Оли улыбку.
Пол уже уютно поскрипывал под ногами и даже стелился какой-то толстой тканью. Видимо, ковриком. Тоже впечатление в копилку приятности — если где-то стелют ковры, значит там кого-то ждут. Так что Оля тихонько накинула лямку рюкзака на плечо, пряча его за спиной. Всё-таки не стоит с порога угрожать драконьей оспой.
За дверным проёмом — что-то вроде предбанника, из которого нужно ещё раз повернуть, направо. Там уже комната, из которой и идёт приглушённое свечение, одновременно напоминающее отблеск живого огня и яркие, бесцеремонные лампы операционной.