Видя, что Трэй задрожала еще сильнее, Гарет скинул потрепанный алый плащ и набросил его девушке на плечи.
– Вам нужно уходить отсюда,– сказала она.
– Что мы и делаем.– Джон отбросил медвежью шкуру с груди.– – Укрыться можно в Бездне.
– А ты сможешь ехать верхом?– озабоченно спросил Гарет, подавая ему испятнанную заплатанную железом куртку.
– Будет грустно, если не смогу, мой герой.
– Трэй!
Девушка, кинувшаяся было собирать вещи, быстро обернулась на голос Дженни.
Стремительно подойдя к гостье, Дженни взяла ее за плечи и посмотрела в глаза. Проникновение было глубоким, и Трэй отшатнулась с жалобным тоненьким вскриком. Гарет немедленно кинулся к ним. Но Дженни уже видела, что перед ней – бесхитростная душа юной девушки, не всегда правдивой, неравнодушной к удовольствиям, страстно желающей любить и быть любимой. Не было ни пятнышка в этой душе, и Дженни вдруг почувствовала нечто похожее на горькую зависть.
Подоспевший на выручку Гарет бесцеремонно вырвал у нее Трэй из рук.
Дженни усмехнулась криво.
– Извини,– сказала она.– Но я должна была убедиться.
Судя по их потрясенным лицам, никому и в голову не пришло, что под видом Трэй в лагерь могла явиться Зиерн.
– Пошли,– сказала Дженни.– Скорее всего, времени у нас уже нет. Гар, посади Джона на лошадь. Трэй, помоги ему.
– Я вполне способен…– раздраженно начал Джон.
Но Дженни уже перестала его слышать. Где-то в тумане, обвивавшем обугленные стволы, она почувствовала внезапное движение, нестройную гневную разноголосицу, вторгшуюся в молчание леса. Они уже шли, и шли они быстро – Дженни почти различала их на дальнем повороте дороги, ведущей к развалинам Часовой Башни.
Стремительно повернулась к остальным.
– Cкорей! Они уже на подходе!
– Но как же…– начал Гарет.
Дженни сгребла лекарскую сумку, алебарду и единым махом взлетела на неоседланную Лунную Лошадку.
– Не задерживайтесь! Гар, посади к себе Трэй. Джон, ЕЗЖАЙ, чтоб тебя!..
Последнее восклицание было вызвано тем, что Джон, и так-то еле держащийся в седле, направил Слониху не в Долину, а к Дженни, отставшей, чтобы еще раз прикинуть расстояние до идущей толпы. Сзади раздался шелест рваного шелка – Гарет вскинул легонькую Трэй на спину Молота Битвы. Дженни уже слышала эхо копыт – там, внизу, по дороге, ведущей к Холму.
Она решилась наконец призвать магию, и первое же усилие немедленно отозвалось болью. «Кажется, все-таки надорвалась…»– угрюмо подумала Дженни. Стиснув зубы, преодолела боль и попробовала собрать рассеивающийся в долине туман, съедаемый бледным утренним солнцем. На большее просто не хватало сил. Дженни наделила дымку зябкой дрожью, затем вплела в нее подобно вторичному узору на северных пледах заклинания дезориентации. И все равно разнобой копыт и гневные нестройные голоса приближались. Они звенели уже в туманном лесу, окружающем Холм, и у въезда в Долину – Зиерн несомненно сказала им, куда идти. Дженни развернула Лунную Лошадку и, ударив пятками в выпирающие ребра лошади, бросила ее неуклюжим галопом вниз, в Долину.
В смутном кипении тумана она догнала остальных. Видимость снизилась, и маленький отряд был вынужден приостановиться. Легким галопом Дженни повела его по знакомой тропе сквозь развалины, к Внешним Вратам Бездны. Вопли и проклятия, приглушенные туманом, раздавались уже на Холме Кожевников. Холодная дымка разлеталась перед лицом, черные волосы плескались за спиной. Дженни чувствовала, как выдыхаются заклинания, удерживающие туман на Холме, но даже и не пыталась сделать над собой усилие и обновить их. Малейшая магия отдавалась болью в костях, а Дженни прекрасно понимала, что силы ей сегодня еще потребуются.
Под копытами зазвучал гранит ступеней. В сумрачном проеме Врат Дженни обернулась взглянуть на просеивающуюся сквозь редеющий туман толпу – человек пятьдесят, в большинстве – беднота и ремесленники. На грязно-сером фоне лохмотьев сияли яркими пятнами камзолы дворцовой стражи. Дженни слышала вопли и ругань, когда, сбитые с толку заклятиями, они принялись блуждать в хорошо знакомой им местности. «Надолго это их не задержит»,– подумала она. Лунная Лошадка вновь заартачилась, почуяв запах дракона и старой крови во мраке Рыночного Зала. Труп Оспри исчез, но пятно на полу все еще пахло смертью и пугало лошадей. Дженни соскользнула с высокой спины кобылы, шлепнула Лунную Лошадку по шее и, прошептав приказ быть поблизости, отпустила на волю.
Копыта зацокали по изломанным опаленным камням пола. Обернувшись, Дженни увидела, что лицо у Джона совершенно пепельное, хотя посадка, как всегда, прямая. С обычным своим безразличным выражением он оглядел Долину.
– Зиерн с ними?– спросил он, и Дженни покачала головой.
– Возможно, я что-нибудь ей повредила. А скорее всего, она сейчас собирает против нас во дворце новую толпу.
– Очень на нее похоже. Всегда норовит убивать чужими руками… Как думаешь, твои заклинания их задержат?
– Ненадолго,– поколебавшись, сказала Дженни.– Мы должны закрепиться здесь, Джон, у входа. В толпе много здешних, а они лучше нас знают первый ярус Бездны. Из Рыночного Зала в Большой Туннель ведут пять или шесть путей. Нас просто окружат, если мы отступим.
– Ты полагаешь?– Он задумчиво почесал нос.– А если мы все-таки отойдем поглубже? Где-нибудь спрячемся, а когда толпа кинется грабить храм Сармендеса, ей уже будет не до нас.
Дженни поколебалась немного и снова покачала головой.
– Если бы это была обычная толпа – может быть. Но нашей смерти хочет Зиерн. Если ей с помощью магии не удалось уничтожить мой разум, значит, она попытается уничтожить мое тело. Их здесь достаточно, чтобы устроить погоню за нами, а на лошади мы тебя везти в Бездне не сможем. Нас окружат и вырежут. Нет, задержать их можно только здесь.
– Ладно.– Он кивнул.– Ты разрешишь помочь тебе?
Дженни снова повернулась к туманным руинам, где беспорядочно мелькали темные смутные фигурки.
– Ты себе-то помочь не сумеешь,– бросила она через плечо.
– Я знаю,– спокойно согласился Джон.– Но я не потому спросил, милая. Видишь вон те развалины?..– Он указал.– Атаковать они будут оттуда. Глянь-ка, как муравьи!
Дженни не ответила, хотя ее пробрал озноб при виде того, как людская масса разбухает в толпу, изливаясь из тесного переулка.
По ступеням поднялся Гарет, ведя в поводу Молота Битвы. Дженни пошептала на ухо большому коню и толкнула вниз по ступеням. Ее разум был уже обращен в глубь себя, собирая все оставшиеся силы усталой души и измученного тела. Джон, Гарет и вцепившаяся в его руку девчонка в белых лоскутьях придворного одеяния были теперь для Дженни не более чем призраками. Сосредоточенность, граничащая с безумием, затуманивала все вокруг, оставляя ясными лишь магию и то, что сейчас предстояло сделать.