А волны, как и раньше, рассыпались
О скалы каплями и заново, и вновь.
Полдюжины мужчин на край поднялись,
Пытаясь доказать свою «любовь».
— Вам лучше вернуться в шатер, — шепнула на ухо Дивна, она подошла сзади.
Принцесса не ответила, провожая взглядом мужчин, а песня-сказка продолжалась:
И холод лиц, не дрогнул даже мускул,
Они как птицы, — там где высота.
Лаэтриса бутон к скале клонится —
Сорвет его сильнейшая рука.
— Вы видели, видели?! — донеслось откуда-то издали. — У принца с острова Гуаль на спине шрам в виде молнии.
— Шрамы украшают мужчину, — ответила другая девушка. — Интересно, где он заработал себе «украшение»?
— Наверное, в каком-то сражении?
— Я бы с ним поборолась… — Мира таинственно замолчала, а затем чуть тише добавила, — в постели.
Глава IV Турнир
***
Под королевскими ботинками с толстой подошвой скрипела галька — величавой походкой Его Величество вышел из шатра. Украдкой, Калид заметил это сразу, Джуд из рода Костелла косился на сына, стоявшего перед шеренгой участников. Тот молчал, позволяя отцу взять главное слово, тяжелым эхом отбивавшееся от полускрытых в утренней дымке скал.
— Турнир лаэтрисов издавна считается опаснейшим мероприятием в Семи королевствах. Посмотрите друг на друга, любой из вас может умереть.
Остатки вина, разлитого в бокалы на закате, окончательно улетучились. Танцы, девичий хохот, легкие беседы остались в покинутых нарядных шатрах. Все, что было весомым и дорогим, вдруг стало совершенно неважным. Парень со шрамом в виде молнии выпрямился в спине, а тот, что стоял слева от Калида, растерянно огляделся, поправив черную, как смоль, шевелюру.
Сын дракона уверенно смотрел перед собой. Только руки предательски выдали его напряжение — сжались в кулаки. Отросшие ногти впивались в огрубевшую кожу на ладонях, оставляя тонкие дугообразные вмятины. Ранее юноша не задумывался над смертью слишком серьезно: он догадывался о подобной возможности, но желание быть первым ослепляло взор. Он уже предвкушал победу: как нога его коснется земли, а рука — ладони принцессы, как цветок окажется в ее пальцах, а он, забрав свой приз, улетит домой.
— Вы можете сорваться в море, — ни одна жилка не дрогнула на королевском лице — палач объявил смертельный приговор.
Калид подумал о ветре и его хлысте, норовившем с размаху огреть по спине. С ним-то он договорился, ступив на землю Кастеллвайса. Но море… Что если сын дракона сорвется вниз, и холодная пучина безжалостно раскроет свои объятия, а волны упоительно нашепчут: «Мы ждали тебя, Калид». И все будет кончено. Для него.