Зайнявшись активно іншими сюжетами, І. К. Тобілевич не забув і «Чабана». Він вносить деякі зміни в текст: розраховуючи обійти цензуру, перейменовує дійових осіб, дає драмі нову назву «Бурлака» — від прізвиська головного героя.
Але пе тільки Павла Чабана перейменовано на бурлаку Опанаса, а й усі інші герої теж одержали в другому варіанті нові імена, саме ті, які фігурують у дальших варіантах, зокрема в останньому прижиттєвому виданні «Бурлаки». На жаль, текст цього другого варіанта п’єси невідомий. І навіть у такому замаскованому вигляді посилати саму п’єсу до цензури автор не наважується. Він включає її до «Збірника драматичних творів Івана Карпенка», отже, й за іншим псевдонімом (перший раз був «Гнат Карий»). Рукопис збірника надсилає до Херсона українському етнографові, фольклористові і громадському діячеві О. О. Русову. Останній у свою чергу 5 червня
1885 рк пересилає його до Петербурзького цензурного комітету. Ось як виглядає дальша історія тієї справи за довідкою, складеною цензурним Комітетом:
«Справка.
В июле месяце 1885 г. кол [лежский] асессор Русов представил в СПБ цензурный комитет рукопись на малороссийском наречии под заглавием «Збирнык драматычных творив Ивана Карпенка». Так как г{осподин] Русов живет в г. Херсоне, то рукопись эта, на основании предложения Главного управления по д[елам) п [ечати] СПБ цензурному комитету от И января 1884 г., № 312, была препровождена Киевскому отдельному цензору по иностранной цензуре, который, со своей стороны, 6 сентября 1885 г. препроводил ее в Главное управление, передавши эту рукопись 9-того же сентября на рассмотрение в СПБ цензурный комитет. Последний дал свое заключение по означенной рукописи 9 сего февраля, а 13 февраля (1886 р.— Р. П.) рукопись возвращена Киевскому цензору при предложении за № 614.
Рукопись Карпенко дозволена к печатанию с исключениями» (ЦДІА СРСР у Ленінграді, ф. 776, оп. 20, спр. 218, арк. 369).
Про які саме винятки йдеться, стає відомо з інших документів, які передують процитованій вище довідці. Санкт-Петербурзький цензурний комітет у листі до Головного управління в справах друку від 8 лютого 1886 р. за № 213 писав: «Вследствие предписания Главного управления по делам печати от 9 сентября за № 3100 С.-Петербургский цензурный комитет имеет честь донести, что при рассмотрении рукоппси на малороссийском наречии: «Збирнык драматычных творив Ивана Карпенка»^оказалось, что все заключающиеся в рукописи пьесы: 1) Бондаривна, 2) Бурлака, 3) Хто винен?, 4) Чортова скала и 5) Розумный и дурень — были уже в рассмотрении комитета и подробные донесения о них представлены в 1885 году Главному управлению по делам печати [...].
Все эти пьесы комитетом были признаны возможными и к постановке на сцене и к напечатанию.
Что касается до пьесы «Бурлака», то она рассматривалась комитетом в 1884 году согласно предложению Главного управления по делам печати от 6-го июня за № 2267, имела другое заглавие, а именно «Чабан», и подписана была псевдонимом автора «Гнат Карый».
4-го июля 1884 года за № 965 комитет донес Главному управлению по делам печати, что содержанием своим (подробно в донесении изложенном) пьеса производит чрезвычайно тяжелое впечатление [...]. Поэтому комитет полагал невозможным дозволить эту пьесу ни к печати, ни к постановке на оцене.
И ныне комитет не усматривает никаких оснований к отступлению от заключений своих относительно запрещения пьесы «Чабан», теперь озаглавленной «Бурлака», и дозволения остальных четырех пьес под условием печатания их с применением к тексту правил правописания русского языка,—
о чем и имеет честь донести Главному управлению по делам печати с представлением рукописи» (ЦДІА СРСР у Ленінграді, ф. 776, оп. 20, спр. 218, арк. 365—366).
Про це ж йшлося і в листі до виконуючого обов’язки Київського окремого цензора з іноземної цензури від 13 лютого 1886 р., № 674. Лист підписали начальник Головного управління в справах друку Феоктистов і завідую-- чий канцелярією член ради Адиковський (ф. 776, оп. 20, спр. 218, арк. 367).
Тим часом О. О. Русов, не знаючи про хід подій, надсилає до Петербурга такого листа:
«В Главное управление по делам печати коллежского асессора Александра Русова