Сэр Уильям. Мы должны были бы влить в тебя мужество, а выходит, что твой угасающий взор вливает его в нас. Ты не земная моя дочь более, ты уже наполовину ангел. Что значит благословение убитого горем отца для духа, снискавшего все благословения небес? Да падет и на меня луч света, уже возвысившего тебя над земной юдолью. Или же проси господа, неизменно внемлющего предсмертной молитве того, кто верует, чтобы этот день стал последним днем и моей жизни.
Сара. Испытанной добродетели господь дарует долголетие, дабы она служила примером другим смертным, и лишь добродетель нестойкую, ту, что скорей всего не выдержит суровых испытаний, он внезапно вырывает из опасных земных пределов. По ком льются эти слезы, отец? Они огненными каплями жгут мое сердце, и все же, все же я страшусь их меньше, чем немого отчаяния. Не предавайтесь ему, Мелефонт! Свет гаснет в моих глазах… Это уже последний вздох. Сейчас только я поняла, почему Бетти в ужасе ломала руки… Бедняжка! Лишь бы никто не ставил ей в вину неосторожность; сердце ее, не ведающее лукавства, не могло заподозрить лукавой злобы… Но миг настал! Мелефонт… отец…
Мелефонт. Она умирает. Ах, в последний раз поцеловать хладеющую руку… (Падает на колени.) Нет, я не смею к ней прикоснуться. Страшное поверье вспоминается мне, будто от прикосновения убийцы тело убиенного источает кровь. А кто убил ее? Разве я не больше ее убийца, чем Марвуд? (Поднимается.) Она мертва, сэр, и ничего не слышит, прокляните же меня! Излейте свою скорбь в заслуженных мною проклятиях! Ни одно из них не должно пощадить меня, и самое страшное из них пусть сбудется с удвоенной силой! Почему вы продолжаете молчать? Она мертва, совсем мертва! И я опять всего-навсего Мелефонт. Я уже не возлюбленный вашей дочери, которого вы щадили во мне. Что это? Я не хочу, чтобы вы смотрели на меня с состраданием. Вот ваша дочь! А я ее соблазнитель! Подумайте, сэр! Чем еще я могу пробудить вашу ярость? Ее цветущая красота, на которую вы один имели право, была похищена мною! Из-за меня поступилась она своей неопытной добродетелью. Из-за меня отвергла объятия любимого отца! Из-за меня умерла! Ваша кротость мне нестерпима, сэр! Дайте же мне наконец услышать, что вы отец.
Сэр Уильям. Я отец, Мелефонт, любящий отец, и потому я должен благоговейно выполнить последнюю волю моей дочери. Дай мне обнять тебя, сын мой, я заплатил за тебя неслыханно дорогой ценою!
Молифонт. Нет, сэр! Она — святая, и у человека недостанет сил выполнить ее завещание! Вам не пристало быть моим отцом. Взгляните, сэр (достает из-за пазухи кинжал), вот кинжал, который сегодня занесла надо мною Марвуд. К несчастью, я ее обезоружил. Если бы я пал жертвой ее ревности — Сара была бы жива. У вас была бы дочь, и при ней не было бы Мелефонта. Не в моей власти повернуть события вспять, но покарать себя за свершившееся — в моих силах! (Закалывается и падает у кресла Сары.)
Сэр Уильям. Поддержи его, Уайтуэлл! Еще и эта беда меня не пощадила. О, если бы мое сердце стало третьим остывающим здесь сердцем.
Мелефонт.(умирая). Удар попал в цель! Если вы теперь назовете меня своим сыном, сэр, и как сыну пожмете мне руку — я уйду из жизни умиротворенным.
Сэр Уильям обнимает его.
Вы слышали о некой Арабелле. Сара, умирая, просила за нее. Я присоединяюсь к ее просьбе, но Арабелла не только мое дитя, она еще и дитя Марвуд. Какое странное чувство охватывает меня! Умилосердись, создатель, умилосердись надо мной!
Сэр Уильям. Если наши молитвы имеют силу, то давай, Уайтуэлл, вместе молить всевышнего, чтобы он смилостивился над ним! Мелефонт умирает! Ах, он был скорее несчастный, чем порочный человек…
Явление одиннадцатое
Те же, Нортон.
Нортон. Врачи, сударь…
Сэр Уильям. Если им дано сотворить чудо — пусть войдут! Мне дольше не вынести этого зрелища смерти. Мы похороним их в одной могиле. Идем, Уайтуэлл, нам надо немедля отдать необходимые распоряжения и затем позаботиться об Арабелле. Кто бы она ни была — моя дочь мне завещала ее.
Уходят, и занавес закрывается.