Это давало ощущение силы на пару минут, но потом всегда приходили взрослые и видели, что я наделала. Хотя после того как папа и Фрэнни поженились, она иногда уводила меня в салон, чтобы профессионал попытался исправить последствия, прежде чем папа увидит, и она никогда не злилась. Она всегда понимала.
Но как только я стала подростком, я отказалась от её помощи — это был мой стресс, мои волосы, моя проблема. Я хотела справиться с этим сама, и в конце концов я не была королевой красоты. Забавная стрижка не сильно повлияет на мой социальный статус — дети из оркестра и химического клуба не были слишком придирчивы к внешности — а мои кровотечения из носа всё равно были более позорными, чем неровные чёлки.
Но это разрушило мой план удивить всех на встрече выпускников сегодня вечером своей элегантностью и утончённостью.
Может, мне надеть шляпу. Какую-нибудь задорную беретку, которая скажет: «Я всё ещё немного чудаковата, но теперь я уверена в себе и мне всё равно, что вы обо мне думаете».
Что-то, что заставит таких злых девчонок, как Мими Пеппер-Пибоди, сказать:
— Вау. Ты проделала большой путь с тех пор, как училась в старшей школе.
Боже, я так хотела, чтобы это было правдой.
Ведь мне уже почти тридцать. Разве в этом возрасте не должно быть всё в порядке? В двадцать восемь лет мой папа уже имел двоих детей и служил в морской пехоте. Фрэнни управляла кондитерской и планировала свою свадьбу. Даже Вини, на четыре года младше меня, уже всё устроила в своей жизни, включая любимую работу и сексуального парня-пожарного. Милли была на четыре года старше, но она уже состоялась в своей карьере и владела домом. Даже близнецы имели работу, парней и нормальные стрижки.
Я чувствовала себя последней из МакАллистеров, оставшейся стоять. Это напомнило мне, как я была последней, кого выбирали в командах на уроках физкультуры. Я до сих пор ощущала, как остальные дети смотрят на меня и на других неатлетичных из их стороны зала. С той стороны. С той, где выбирают.
Будет ли эта встреча выпускников такой же?
С унылым вздохом я убрала волосы в ванной и протерла кухонный пол. Потом сделала себе чашку кофе и проверила телефон — Милли звонила дважды и оставила несколько текстовых сообщений, все с большими буквами.
ПЕРЕСТАНЬ РЕЗАТЬ.
ЭТО НЕ СТОИТ ТОГО.
ТЕБЕ НЕ НУЖНЫ ЧЁЛКИ, ТЕБЕ НУЖЕН КОФЕ.
МОЖЕТ, СТАКАН ВИСКИ.
Я перезвонила ей.
— Привет.
— Ты что, правда?
— Да.
— Вечер встреч выпускников сегодня, да?
Я вздохнула и сделала глоток.
— Да.
— Почему бы мне не заехать за тобой, поехать в центр, выпить кофе и уговорить салон принять тебя на экстренную стрижку?
— Это не совсем экстренно, — возразила я, хотя зеркало могло бы с этим не согласиться.
— Лучше или хуже, чем в день свадьбы папы и Фрэнни?
— Хуже, — призналась я. — Но лучше, чем ночь перед выпускным экзаменом.
— Отправь мне фото, — сказала она, включая свой властный тон старшей сестры.
Я поморщилась.
— Наверное, это не самая лучшая идея.
— Отправь мне фото.
— Ладно, но будь милой.
Я подошла ближе к окну, как будто лучшее освещение поможет. Сделав селфи, я отправила его Милли.
Моя сестра ахнула.
— Святые небеса.
— Я же сказала, будь милой!
— Хорошо. Не паникуй. Что ты собираешься надеть сегодня вечером? — Милли переключилась в режим организатора мероприятий, её тон стал безапелляционным.
— Не знаю. Мода — это не моя тема. Есть какие-нибудь советы?
— Надень шикарное короткое платье и отличные туфли на каблуках. Покажи ноги. Это отвлечёт внимание от твоих волос.
— У меня нет шикарных платьев. Я провела почти каждую ночь за последние пять лет на кухне. Могу ли я что-то у тебя взять напрокат?
Она засмеялась.
— Фелисити, мои платья тебе не подойдут.
— Я могла бы набить бюстгальтер.
— Тебе нужно набить гораздо больше, чем только это, — сказала она с усмешкой.
Я вздохнула, как всегда завидуя полной, женственной фигуре Милли. Моё тело состояло в основном из углов и рёбер, а её — из мягких, сексуальных изгибов.
— Хотелось бы, чтобы у меня была пара на сегодня. Это было бы проще.
— У меня здесь ещё одна свадьба, но, может, Вини согласится пойти с тобой.
— Прийти с моей младшей сестрой? — Я чуть не подавилась кофе. — Это хуже, чем пойти одной.
— А как насчёт Хаттона?
Моё сердце чуть не выпрыгнуло при его имени.