Но я всегда теряла смелость.
Хаттон мог бы быть с любой женщиной в мире. Я видела его фотографии с актрисами, супер моделями, наследницами. Красивые, известные женщины, с которыми я не могла бы конкурировать. Зачем мне позорить себя, пытаясь?
— Пару раз в неделю, да? — поддразнила она. — Это звучит как свидание.
— Нет, мы просто общаемся, — я помыла свою чашку и поставила её в посудомойку. — Ему не нравится выходить на люди, это было так ещё до того, как он стал знаменитостью, а теперь стало ещё хуже. Люди просто пялятся без стыда. Женщины откровенно флиртуют. Мужчины просят советы по акциям.
— Правда?
— Да. — Я засмеялась, поднимаясь по лестнице. — Он бегает в парке очень рано, чтобы не сталкиваться с людьми, но есть группа пожилых дам, которые в парке занимаются танцевальной гимнастикой, называют себя «Грациозные бабули», и они просто обожают его. Они подскакивают к нему и начинают рассказывать о своих одиноких внучках.
Милли фыркнула.
— Перестань.
— Его мама ещё хуже.
— Она всё ещё управляет магазином в центре города? Тот, что продаёт кристаллы и свечи?
— Да. «Магия на Главной». Она постоянно пытается устроить ему свидания с клиентками. — Я вошла в свою комнату и повалилась на кровать. Светящиеся звезды на потолке всё ещё были на месте, как будто мои родители знали, что я вернусь. — Она может позвонить ему и сказать, что у неё проблема с компьютером в магазине или что она не может достать что-то с верхней полки, а когда он приходит помочь, проблемы как таковой нет, но вот женщину, с которой она хочет его познакомить, он находит. Он так злится.
Милли засмеялась.
— Говорил ли он когда-либо о Златке?
Я проигнорировала маленькую вспышку ревности, которая всегда пронзала меня, когда я думала о Хаттоне и Златке, потрясающей литовской супер модели и последней «девушке Бонда». Они встречались несколько месяцев этой весной, и СМИ просто это съели.
— Нет.
— Интересно, правда ли то, что она о нём говорила.
Мой живот перевернулся.
— Без понятия, и я не собираюсь спрашивать.
Милли засмеялась.
— Нет, думаю, ты не можешь сказать: «Эй, я слышала, что ты любишь привязывать женщин и командовать ими в постели».
— Люди просто любят болтать.
— Особенно насчёт этого, — сказала Милли. — Хотя если ты вдруг увидишь в его шкафу кнуты, цепи или повязки на глаза, дай мне знать. Это так противоречит его тихой личности, но кто знает, что люди делают за закрытыми дверями.
Мне было любопытно, что же там за закрытой дверью, но мне нужно было сосредоточиться на своей проблеме.
— Ладно, что мне делать с сегодняшним вечером?
— Зачем вообще идти? Просто не показывайся.
— Потому что я готовлю закуски, на которые мне пришлось умолять, потому что председательница встречи хотела выбрать одного кейтерера, а она не хотела, чтобы всё было вегетарианским. Но я подумала, что это будет хорошая реклама.
— Может, ты просто привезёшь их и уйдёшь?
— Не хочу быть такой, Милли. — Мой голос повысился, когда я села. — Я не хочу, чтобы люди меня запугивали. Я хочу доказать себе, что могу держать голову высоко, даже перед Мими Пеппер-Пибоди, несмотря на ужасные чёлки.
— Хорошо, хорошо. — Тон Милли стал мягче. — Кто, чёрт возьми, такая Мими Пеппер-Пибоди?
— Она председательница встречи, девочка, с которой я училась. Красивая, популярная, ты знаешь, такой тип.
— Стерва?
Я вздохнула.
— Это сложно. Она не была открыто злой ко мне, но у неё был способ принижать тебя, не выглядя при этом злой. Если у меня было кровотечение из в классе, вместо того чтобы тихо спросить, не нужно ли мне салфетку, она кричала: «Фу! У Фелисити из носа льются ведра крови, это так отвратительно!» И все либо смеялись, либо говорили, как это мерзко.
— Эм, это открыто злое.
— Да, наверное, так. — Я играла с ободранным краем своей футболки. — Но она была так популярна, что могла творить всё, что угодно.
— Ну вот, сегодня у тебя шанс сказать ей, чтобы она пошла к чёрту.
Я засмеялась.
— Это не в моём стиле.
— Ладно. Тогда покажи ей, что быть популярной в старшей школе не значит ничего, когда школа закончится. И кто знает, может, она потеряла свою красоту. Может, карма её настигла, и всё её волосы выпали из-за того, что она слишком часто их обесцвечивала. Может, у неё на носу десять огромных бородавок.
— Нет. Я вижу её в городе, и она выглядит так же, как и тогда. — Я увидела своё отражение в зеркале над туалетным столиком. — И я тоже.