Моё дыхание участилось, горячие волны пронеслись по телу, пока между бёдер не разлилась влажная теплая пелена. Всё моё тело жаждало его прикосновений, но, несмотря на то что он сказал, что думал об этом весь вечер, он был мучительно терпелив, будто готов был весь вечер изводить меня описанием своих намерений, не переходя к действиям.
Он потянулся за галстуком и вновь встретился со мной взглядом в отражении.
— Ты хочешь видеть, как я делаю с тобой плохие вещи?
Мой рот приоткрылся, но я не была уверена, что смогу что-то сказать.
— Ты можешь ответить.
— Да, — прошептала я.
— Да что?
— Да, я хочу видеть, как ты делаешь со мной плохие вещи.
Я увидела его улыбку в стекле — медленную, удовлетворённую усмешку.
Он взял меня за руки и скрестил запястья на пояснице. Затем обмотал их шелковым галстуком.
— Ты такая красивая, — сказал он, связывая мои руки и туго затягивая узел. — Такая милая. Такая вежливая. Как принцесса. И ты так хорошо пахнешь.
Он зарылся лицом в изгиб моей шеи и вдохнул, затем прижался губами к моему горлу.
Я с трудом удержалась, чтобы не застонать, когда его рот скользнул по моей коже, его язык был теплым, а губы твердыми. Он провел поцелуями по моему плечу и верхней части спины, отчего по всему моему телу пробежали мурашки. Его руки прошлись по моим бедрам, вверх по ребрам. Он провел ими по моему животу и груди, и я слегка выгнула спину, желая, чтобы его руки оказались на моих грудях, пытаясь соблазнить его. Но он продолжал мучить меня, водя руками где угодно, только не там, куда я хотела больше всего. Он прижался ко мне еще теснее, его возбужденный член коснулся моей задницы.
У меня вырвался тихий стон, и я вышла из платья, раздвигая ноги.
— Нет. — Его тон был резким, и он попятился от меня. — Это нарушение правил, принцесса. — Он начал расстегивать свой ремень. — Ты не двинешься с места, пока я тебе не скажу. Но я могу помочь тебе не забыть повиноваться.
Он присел на корточки, схватил меня за лодыжку, на которой было платье, и приподнял ее. Отбросив платье в сторону, он поставил мои ноги рядом и обмотал свой кожаный ремень вокруг моих лодыжек, крепко закрепив его. Когда он убедился, что я не могу пошевелить ни руками, ни ногами, он выпрямился.
Снова встретился со мной взглядом в зеркале.
Снял пиджак.
Расстегнул манжеты. Закатал рукава.
Взял свой стакан и сделал глоток виски.
Каждое движение было мужественным и обдуманным, пронизанным невысказанной силой. Никакой спешки или безумия. Он словно давал мне понять своей неторопливостью, что ему доставляет удовольствие дразнить меня, что кайф был не только в том, что он хотел мне сделать, но и в предвкушении этого. В моей беспомощности остановить его.
И я была такой же феминисткой, как и все остальные, но чертовски горячей. Мои ноги дрожали. Трусики были мокрыми. Мои соски торчали из кружева лифчика, твердые и напряженные. Я завелась не только из-за того, что была в его власти, но и из-за того, как его взгляд блуждал по моему телу, словно его желание было почти невыносимым.
Он поставил свой бокал и снова прижался ко мне сзади, обхватив меня одной рукой за грудь, а другой запустив руку мне в нижнее белье. Он потер мой клитор медленными, уверенными движениями, так что он набух под его прикосновениями, затем погрузил в меня пальцы.
— Ты уже мокрая.
— Да, — простонала я.
Он сильно ущипнул меня за сосок.
— Это был не вопрос. Но поскольку тебе так трудно сохранять спокойствие, я разрешаю тебе говорить. Хочешь посмотреть, как я заставлю тебя кончить?
Я кивнула, боясь, что если скажу что-то не так, он перестанет прикасаться ко мне. Я не могла отвести глаз от нашего отражения.
— Скажи это, — потребовал он.
— Я хочу увидеть, как ты заставишь меня кончить, — выдохнула я.
Он вытащил свои пальцы из меня и поднес их ко рту.
— Твой вкус. Это еще одна вещь, которая сводит меня с ума. Я не могу перестать думать об этом. — Его рука снова скользнула под кружево. — Я хочу его постоянно.
Он крепко прижал меня к себе. Поясницей я чувствовала прикосновение его члена к своей ладони, когда он ласкал пальцами мой клитор. Я извивалась под его рукой, расстроенная тем, что не могу двигаться свободно. Я попыталась потереть его член через брюки, надеясь возбудить его, но его рука, обнимавшая меня, удерживала верхнюю часть моего тела в полной неподвижности. Довольно скоро стало даже неважно, что я не могла пошевелиться — его пальцы двигались по моему клитору в идеальном ритме, в идеальном темпе, с самым невероятным нажимом. Я была разгорячена, вспотела и в отчаянии, из моего горла вырывались отчаянные стоны, так близко, так мучительно близко…