— Мими, да ладно. Ты была самой популярной девочкой в школе.
Она покачала головой.
— Меня боялись. Это не то же самое, что быть любимой.
— Тебя боялись, потому что ты была стервой. Почему бы тебе не попробовать быть доброй?
— Тогда меня бы не уважали, — пожала плечами она. — Но я подумаю над этим. Я работаю над самолюбием.
Я подняла руки.
— Слушай, у меня нет времени на споры. Что я могу сделать, чтобы убедить тебя не распространять эту историю?
— Ничего. Я пообещала сестре Торнтона крупный материал. Она ведёт сайт грязный-маленький-секрет.com и ненавидит меня, так что мне нужно её задобрить. Она постоянно что-то говорит Торнтону обо мне.
— Не можешь предложить ей другой материал?
— У тебя есть что-то? — с надеждой спросила она.
Я закусила губу.
— Нет.
— Тогда мне придётся использовать тебя. Прости.
Она начала сползать со стула.
— Подожди минуту. — Я положила руку ей на плечо. — Можешь хотя бы подождать до выходных, прежде чем рассказывать?
Мими задумалась.
— Думаю, да. А что мне за это будет?
Я выдохнула через нос.
— Я дам тебе свою версию. Полностью изнутри.
Её бровь поднялась.
— Включая часть про «особенности»?
— Нет. Но я расскажу всё остальное. — По крайней мере, так я смогу контролировать повествование. Я позабочусь о том, чтобы Хаттон не испытал никакого унижения, и возьму всю вину на себя. Представлю его как друга, который пришёл мне на помощь.
— Когда это можно будет опубликовать?
— В понедельник.
Тогда вечеринка тоже уже закончится. Мне было ужасно из-за этого, но я не видела способа признаться во всём вовремя, чтобы миссис Френч отменила всё – между выступлением и вечеринкой был всего один день. Возможно, потом я предложу оплатить расходы, когда всё будет раскрыто. Это заставило бы меня чувствовать себя лучше.
— Ладно, — сказала Мими. — Но ты должна дать мне свою версию этой недели.
— Ты получишь её не раньше воскресенья. Я тебе не доверяю.
Мими выглядела оскорблённой.
— Я не монстр, Фелисити. Я просто женщина, которая заботится о себе.
Я покачала головой в недоумении.
— Знаешь, Мими, кроме самовлюблённости, есть ещё одна вещь, над которой тебе стоит поработать, — сказала я. — Она называется эмпатия.
Как бы ни был неприятен разговор с Мими, я не могла не почувствовать гордость за то, что наконец-то смогла ей противостоять. Было приятно указать ей на её поведение в стиле «школьной стервы», даже если мне пришлось признать, что я солгала, чтобы превзойти её.
Моим первым желанием было рассказать об этом Хаттону, но потом я вспомнила утро — наша первая ссора? Начало конца? Или конец начала? Где мы сейчас?
Во время смены я решила, что не буду рассказывать ему о всей этой ерунде с Мими до выступления. Ему нужно быть в лучшей форме в ближайшие пару дней, и напряжение между нами только добавляло стресса.
Что будет, когда я вернусь домой сегодня вечером? Мы не разговаривали весь день, а утром он уезжает. Будет ли он спать? Или он будет бодрствовать и захочет поговорить? Извинится ли он за свою нечуткость утром, или упрямо откажется понимать, почему мне не понравилась его идея?
Когда я пришла домой, то обнаружила, что он уже лёг спать, оставив для меня включённый свет в гостиной. Его дорожная сумка стояла у входной двери, рядом лежал чехол с ноутбуком.
Я заперла дверь, вошла в тёмную, тихую спальню. Как можно тише разделась, надела футболку и ушла в ванную, закрыв за собой дверь. Я включила свет и увидела на раковине его кожаную косметичку, а рядом лежали последние вещи, которые он завтра использует и уберёт.
Я почистила зубы, умылась и нанесла увлажняющий крем на кожу — в этот момент я подумала о маленьком жесте, который могла бы сделать для Хаттона, чтобы немного уменьшить его тревогу.
Это была мелочь, но, надеюсь, она ему поможет.
Когда я была готова ко сну, я выключила свет в ванной, вошла в спальню и скользнула под простыни. Его дыхание было глубоким и ровным, и я старалась не потревожить его.
Но меня поразило, что это была первая ночь, когда мы не потянулись друг к другу в темноте.
Повернувшись к нему спиной, я сжала веки, чтобы не дать слезам пролиться, и свернулась в клубок.
Когда я проснулась, его уже не было.
глава 20
ХАТТОН
Я слушал, как она вошла, приготовилась ко сну и легла рядом со мной. Но вместо того, чтобы притянуть её к себе, как мне хотелось, я притворился спящим.
Сердце сжалось, когда она отвернулась от меня, и я услышал её тихий всхлип.