— Ты мне не помогаешь.
— А может быть, — продолжила она, — ты рискнёшь. Может, ты проведёшь остаток жизни, делая её дни лучше. У тебя уже есть её сердце, Хаттон. Так, может, ты найдёшь способы – большие и маленькие – заслуживать его всегда. — Она склонила голову. — Разве это не звучит как хорошая жизнь?
Я представил эту – жизнь, складывающаяся из череды дней, где-то хороших, где-то не очень, но всегда стоящих, потому что она моя, а я её, и мы всегда будем вместе.
Но сначала я должен был её найти.
— Спасибо, — сказал я, побежав к двери.
— Всегда пожалуйста! — крикнула она мне вслед. — Выставлю тебе счёт за сеанс!
Я подъехал к дому её родителей, но её машины там не было. Я не был уверен, где ещё она могла остановиться – у одной из сестёр? – поэтому вернулся домой и позвонил ей, прежде чем войти.
Как я и подозревал, включилась голосовая почта. Я оставил сообщение.
— Привет, это я. Я нашёл твоё письмо. Я хочу уважать твоё желание побыть одной, но мне правда нужно с тобой поговорить. Пожалуйста, перезвони.
Зайдя в дом, я начал прокручивать в голове каждое слово, сказанное в сообщении, и гадать, удалит ли она его, даже не задумываясь. Но, поймав себя на том, что застрял в этом негативном цикле, решил пойти потренироваться, вместо того чтобы сидеть и гадать, как она отреагирует. Я представил, как она делает над головой свою маленькую ведьминскую шляпу, и понял, что она была бы права. Я позволял страху брать верх. Мне нужно было дать ей время подумать и выдохнуть.
Но когда к двум часам дня она так и не перезвонила, я начал сходить с ума. Я снова проехал мимо дома её родителей, но её машины там по-прежнему не было. Я понятия не имел, где живут её сёстры, но знал, что одна работает на ферме Кловерли, а другая – в винодельне Абелар.
Абелар был ближе, так что я направился туда.
Припарковавшись на гостевой стоянке, я зашёл в холл гостиницы, вдохновлённой французским шато, и, не зная, что делать, стал лихорадочно оглядываться. Несколько человек уставились на меня, и я начал потеть.
— Могу я вам помочь?
Я посмотрел на ресепшен, где молодая девушка приветливо мне улыбалась. Я не знал, что сказать. Наверное, я что-то пробормотал.
— Хаттон?
Услышав своё имя, я обернулся и увидел сестру Фелисити, Винни.
— Что ты здесь делаешь? — спросила она.
— Могу я поговорить с тобой? — подошёл я к ней. — Пожалуйста.
Она выглядела нервной.
— Эм, хорошо. Пойдём в мой кабинет.
Я последовал за ней в кабинет, расположенный рядом с холлом.
— Спасибо, — сказал я, когда она села за свой стол. — Я ценю это.
— Конечно. — Она указала на стулья напротив. — Присаживайся.
Но я был слишком взвинчен, чтобы сесть.
— Мне нужна твоя помощь, — выпалил я.
— Хорошо.
Её пальцы нервно сжались вместе, и между её бровями появились две глубокие морщины.
— Я ищу Фелисити. Ты знаешь, где она может быть?
— Знаю ли я, где она может быть? — переспросила она.
— Да.
— Эм. — Она отвела взгляд в сторону. — Я не могу сказать.
— Винни, пожалуйста. Мне нужно с ней поговорить. Это важно.
Из её губ вырвался высокий, почти жалобный звук, и она начала покачиваться взад-вперёд.
— Но я обещала.
— Хорошо, хорошо. — Я сел на один из стульев. — Я знаю, она, наверное, попросила тебя никому ничего не говорить. Но она упоминала конкретно меня?
— Нет, — призналась она, всё ещё избегая смотреть мне в глаза. — Но она сказала никому не говорить. А я не могу её подвести.
— Я понимаю. — Я глубоко вздохнул. — Но это своего рода чрезвычайная ситуация.
Она посмотрела на меня.
— С тобой всё в порядке?
— Да и нет. Всё будет хорошо, если я смогу поговорить с Фелисити. Мне нужно кое-что ей сказать.
Винни продолжала раскачиваться взад-вперёд, бормоча себе под нос.
— Я могу хранить секрет. Я могу хранить секрет.
— Я дам тебе миллиард долларов. — Я был лишь наполовину серьёзен.
Она потянулась к скотчу, оторвала кусок и заклеила себе рот.
Я моргнул.
— Это действительно необходимо?
Она кивнула, оторвала ещё два кусочка и дополнительно закрепила их на своём рте.
— Ладно. — Я поднял руки. — Я понял. Ты не хочешь предать её, и я это ценю. Но... — Я закрыл глаза и глубоко выдохнул. — Я никогда не был влюблён раньше, и у меня это совсем не получается.
Она издала маленький звук — то ли удивления, то ли сочувствия. Её голубые глаза сверкнули.
— Я не знаю, что делаю. Я боюсь, что любое моё слово будет неправильным. Боюсь, что она не поверит мне, когда я скажу, как много она для меня значит. Боюсь, что упустил свой шанс быть с единственной девушкой, которая когда-либо заставляла меня чувствовать, что со мной всё в порядке.