Тогда Роберт, освободив обе руки и держась при помощи одних только ног, обратился к пассажирам:
— Ну, начали. Наверх, значит, и наружу. Ты. Англичанин. Ты первый.
— Почему я?
— Потому что ты не ранен и сможешь помочь подхватить остальных. А у Эрни с рукой беда.
— Хорошо, — смягчился Гордон Рэнд и приступил к мудреному делу — карабканью по лестнице, висящей над головой. Но он оказался не из робких и куда проворнее, чем можно было судить по виду его пошитого на заказ иностранного костюмчика. Вскоре он выбрался из люка и соскользнул по боку «Зефира» на твердую почву.
Мерси услышала шлепок и проклятие, но сразу за этим Рэнд сказал кому-то:
— Не так уж и плохо.
— Сколько вас там внутри? — спросили его.
— Капитан, второй пилот, полдюжины пассажиров и команда. Не слишком много.
— Хорошо. Пусть выбираются и спускаются.
А кто-то другой добавил:
— Выбираются и убираются подальше отсюда. Позиции, по слухам, меняются. Мы можем даже отступить к форту Чаттануга.
— Ты шутишь!
— Я серьезен, как никогда. Так мне сказал капрал.
— Когда?
— Только что.
— Сукины дети! Они нам на головы садятся!
Мерси хотелось бы увидеть говоривших, но пока перед ней были только перепуганные лица спутников. Никто еще не сдвинулся с места, даже Роберт прислушивался к беседе снаружи. Так что она решила взять инициативу в свои руки.
— Мэм? Сэр? — обратилась медсестра к пожилой паре. — Вы следующие.
Женщина, похоже, хотела возразить — но не стала.
— Вы правы, — кивнула она. — Мы двигаемся медленно, куда бы мы ни направлялись, и, однако, добираемся. Идем, дорогой.
Ее «дорогой» спросил:
— А куда мы идем?
— Наружу, любимый. — Старушка огляделась. — Я сумею взобраться сама, но ему потребуется подмога. Капитан? Или мистер… мистер первый помощник?
— Второй пилот, — поправил ее мужчина, появляясь в салоне. — Буду рад подсобить.
Совместными усилиями они взгромоздили упирающегося старика и его упорную жену на выдвижную лестницу, а там и выпихнули из люка. Потом последовал хромоногий студент; потом Эрни, с небольшой помощью Роберта; потом Мерси, справившаяся довольно быстро. Последними вылезли второй студент и оставшиеся члены экипажа, оставив «Зефир» опустевшим железным шаром лежать на земле.
5
Весть разлетелась по полю быстро, и вскоре еще двое мужчин в сером подбежали к группе, ведя в поводу пару фыркающих лошадей, запряженных в повозку.
— Забирайтесь все, — сказал один из них. — Позиции меняются. Нужно уходить, пока еще можно.
— А куда мы направимся? — осведомился Гордон Рэнд, хотя и поспешил воспользоваться приглашением.
Он как раз помогал пожилой леди влезть в импровизированный экипаж, когда получил ответ от второго мужчины:
— В форт Чаттануга.
— Далеко до него? — продолжил приставать он.
— Добрых тридцать миль.
Тут воскликнул Ларсен:
— И нам предстоит проехать тридцать миль в этом?!
— Нет, — ответил ему первый солдат. — Вам предстоит проехать в этом две мили, потом вас довезет поезд.
— Мы в окрестностях Кливленда? Так сказал капитан, — заговорила Мерси, ища подтверждения хоть чему-нибудь.
— Верно. — У второго южанина волосы были так черны, что отливали синевой в свете фонарей. Он подмигнул девушке и кивнул вроде как дружелюбно. — Ну давайте, не тяните. Все на борт!
Пока престарелая пара устраивалась, пока в повозку забирались студенты, капитан топтался у «Зефира».
— Мне нужно добраться до телеграфа. Надо сообщить в диспетчерскую, что корабль на земле, и дать координаты, чтобы его могли найти, — с печалью проговорил капитан.
Но Мерси видела вспышки артиллерийских залпов и слышала душераздирающие хлопки выстрелов за деревьями — и потому высказала свое предположение:
— К утру от корабля ничего не останется.
— Одна пуля, — тихо подтвердил Гордон Рэнд из коляски. — Одна случайная пуля в бок — и резервуары дирижабля взорвутся.
— Чертовски верно, — кивнул блондин, тот, что стоял у лобового стекла. — Вот вам и еще одна причина поспешать. Неохота как-то находиться поблизости, когда эта махина запылает. Бабах — и лес на четверть мили во все стороны выгорел дотла, и все живое в нем.
Эрни охнул, когда черноволосый рядовой, не церемонясь, втащил матроса в повозку, так что солдат, смутившись, спросил, не ранен ли еще кто-нибудь.