– Ваш запрос принят к исполнению. Специфицируйте задачу, – наконец отозвался компьютер.
Черт побери! По крайней мере, хоть что-нибудь должно произойти.
– Компьютер, обеспечьте возможность контроля за ускорителями через аварийный путь. В каталоге чрезвычайных обстоятельств это позиция 881, ссылка С1-А. С возможностью маневра.
– Выполняется. Сенсоры зарегистрировали приближение неприятельских кораблей сразу по нескольким векторным направлениям.
– Принимается к сведению. У нас есть фазеры?
– Отвечаю утвердительно. Но в пределах половины мощности на вторичных элементах питания.
– Переключите мощность с импульсных двигателей на фазеры. В качестве цели возьмите инженерный отсек ближайшего вражеского корабля. Сразу же после наводки открывайте огонь!
Странно и смешно. Ведь кричать на компьютер глупо, это вряд ли приведет к улучшению ситуации.
– Обеспечена возможность маневра в пределах 140 градусов от стандартной плоскости.
Я чувствовала, как мои команды уже начали проникать по аварийным цепям к покалеченному оборудованию, и на экранах обходными путями стала появляться кое-какая информация. Компьютеры собирали остатки мощности где только можно, и «Либерти», мой корабль, стал возвращаться к жизни.
У меня возникло ощущение того, что, возможно, я являюсь игрушкой, объектом для манипуляций других компьютерных систем. Других…
Усилием воли я отбросила желание подумать и разобраться во всем этом.
В моих жилах начинала жарко пульсировать кровь при мысли о моей команде, оставшейся там, на нижней палубе, и тоже стремящейся во что бы то ни стало сохранить жизнь себе и кораблю. Мой корабль ни за что не подчинится неприятелю.
– Тебе все равно не удастся захватить нас! – закричала я в сторону еще одного крейсера ромулан, развернувшегося прямо перед нами и открывшего огонь. Новый взрыв потряс мостик. Я чувствовала, что запас прочности корпуса «Либерти» уже на исходе, гондолы с ускорителями еле держатся на месте, а защитные экраны, генерируемые мощными электростатическими полями, вот-вот окончательно откажут в работе, поскольку последние резервы мощности вобрал в себя компьютер, стремящийся во что бы то ни стало выполнить мой последний приказ.
Последний приказ.
Самый последний.
Подо мной закачалась палуба, и в моей голове зазвенели тысячи голосов.
Внезапно все оборвалось. Все. Все шумы, голоса, треск вертящихся компьютерных дисков. За исключением…
– Какого черта! – раздалось словно из потустороннего мира.
Я закрыла глаза. Голоса за стеной становились все громче и отчетливей.
– Перегрузка! Никак не удается получить доступ к аварийным резервам мощности. Что за студенческие хитрости?
– В чем дело? Почему нет доступа?
– Основной имитатор вышел из строя.
– Но это невозможно.
– Из-за динамической перегрузки. Она заставила систему бороться против себя самой.
– Гаррисон, в чем заминка? О, простите меня, капитан.
– Технической группе немедленно доложить о состоянии имитатора.
– Где лейтенант Селок? Может быть, он в курсе? Все вокруг меня словно распалось на мелкие части. Постепенно я начала вспоминать: мне пришлось пережить то же, что и другим. Все это было сплошной имитацией, о возможности которой я уже знала заранее. В итоге я не только провалилась во время этого теста, но еще и вывела из строя имитатор. Насколько мне было известно, раньше такого не случалось еще ни с кем. Почему же это произошло именно со мной?
Голоса становились все громче и громче. Они говорили обо мне, мое имя то и дело слетало с их губ и стремительно летело вдоль коридора словно странник вдоль монастырской стены.
– Хорошо. Достаточно.
Постепенно вентиляторы заработали на полную мощность, и дым на мостике начал рассеиваться. Я лежала на боку, ощущая на себе яркий свет и внимательные чужие взгляды.
– Достаточно, мисс Пайпер. Теперь можете отдохнуть.
С ощущением комка в горле я медленно поднялась на ноги, успев сделать это до того, как ко мне подошел командир Джозефсон. За его спиной стояло несколько представителей командирской элиты Звездного флота, они внимательно наблюдали за мной. Слева от меня Илья Галина медленно выбирался из-под своей контрольной панели и тоже смотрел на меня с удивлением. Возле блока имитатора крутились техники, пытаясь отключить вспомогательный компьютер от других корабельных систем. Только тогда мне стало понятно, что же я наделала.
– Довольно необычная картина, лейтенант, не правда ли? – проворчал командир, его лицо было еще наполовину скрыто клубами дыма. Он посторонился, и двое «убитых» из команды мостика прошли мимо. Все чихали и кашляли.
– Признайтесь мне… на каком этапе теста Кобаями Мару вы решили, что вряд ли случившееся могло быть запланировано для вас заранее?
Я откашлялась и поправила волосы жестом, в котором, наверное, было чересчур много женского. Я вдруг поняла, что мои неуставные гребни на затылке не справились с возложенной на них задачей, и светло-коричневые локоны окончательно вырвались на свободу.
– Это не могло быть ничем иным, кроме ловушки. Ничем иным.
– Но вы не ответили – когда именно?
– Когда появилась вторая волна вражеских кораблей, сэр. В тот момент мне стало ясно, что их чересчур много для обычного приграничного патруля.
Такое количество кораблей без труда бы заглушило любой наш сигнал 805.
– А как вы расцениваете ваши собственные действия?