5. Сл Следы крупныхсгеологических катастроф. Территор вокруг озера Байкал, как известно, относится к зоне активного рифтогенеза (подвижек земной коры) и связанных с ним крупных геологических катастроф. Среди них: вулканическая деятельность, лавовые потоки, землетрясения, оползни склонов гор, опускание береговых низменных участков, тектонические разломы и т.п. Сюда же следует, вероятно, отнести и некоторые физические явления, связанные с климатической обстановкой: сход селевых потоков, сохранившиеся реликтовые ледники, следы былого великого оледенения в виде боковых и конечных морен. По имеющимся археологическим данным, первый человек, появившийся на берегах Байкала около 100 тыс. лет тому назад, встретил все эти явления еще в их ярком выражении, по-
скольку формирование физико-географического облика крупнейшего водоема в центре материка проходило активную фазу, которая, собственно говоря, не завершилась и сегодня. И поэтому, на наш взгляд, источником для начального этапа возникновения религиозно-мифологических представлений о Байкале могли послужить как раз перечисленные выше геологические явления, связанные с рифтогенезисом.
Отдаленные отголоски событий сохранились в древнем фольклоре аборигенных народов Байкала. Среди них миф о расколе земной поверхности и образование крупнейшей трещины на планете (причем при сопровождении «моря огня»); о необычайно крупном потоке воды, хлынувшем с гор Хамар-Дабана и заполнившем собою образовавшуюся впадину Байкала (таяние местного ледника и следы крупнейших селевых потоков в районе р. Снежная), погасившем огонь земных недр; о катастрофическом обрушении в истоке Ангары громадного куска суши, где Шаман-камень является надводной вершиной образовавшейся перемычки; об опускании на дно Байкала отдельных участков побережья; о гигантской рыбе Мажин, являющейся «причиною» землетрясений и крупных оползней склонов гор; о действиях вулканов и т.п.
Расплывчатость шаманских представлений о катастрофических геологических явлениях на Байкале, вероятно, свидетельствует об их исключительной древности и желании людей поменьше «поминать» свирепых божеств местности во избежание «накликать» новую беду. Отражением этих культов являются мифологические сюжеты о Мунко-Сагане или гигантском реликтовом леднике Мунку-Сардык; о лавовых вулканических конусах и потоках в Окинском крае и в Тункинской долине; о Шаман-камне в истоке Ангары; о «жителях» местности Хыр-Хушун в Приольхонье, где два свирепых нравом брата Азрэ и Алмэ наводят катастрофические селевые паводки и т.п.
Поздним переосмыслением мифов о катастрофических природных явлениях у бурят и якутов (через их общих предков ку-рыкан) служит антропоморфный культ вулканов Тункинского
Присаянья и Хамар-Дабана, теперь тесно связанный единой религиозной концепцией о небесных первокузнецах, принесших людям огонь и научивших их ковать железо. Шаманские капища в их честь существуют на горах Души, Хан-Уле и Сохор на Хамар-Дабане; Шаманке в устье Селенги; Шабарте, Буха-ноёни-һуури, Монды в Тунке и пр.
6. Шаманские места для дачи клятв (присяги). Анализ святых мест Байкальского региона позволяет выделить из них особую серию, связанную с религиозно-правовым решением тяжебных дел, причем как применительно к эвенкам, так и к бурятам. У последних такие клятвы именовались «тангарик» или «шахан» (букв, перевод «божба»).
Самым важным объектом такого рода считался Шаманский камень в истоке Ангары, к которому приезжали со всех уголков бурятской земли в чрезвычайных ситуациях. На втором месте — пещера Бурхан на Ольхоне и Шаманский камень близ устья Селенги. С.П. Крашенников подобное место отметил в Тунке (Буха-ноёни-һуури). И.Г. Георги и К.Риттером описано эвенкийское культовое место аналогичного назначения на северо-восточном побережье Байкала (Шаманская скала в бухте Фролиха) и эвенкийско-бурятское на южной оконечности озера (Шаманский мыс) и в долине р. Голоустной. Вблизи истока р. Лены находилась еще одна подобная скала общебурятского значения — у дер. Шишкино.
7. Шаманские похоронные места (рощи, боры, некоторые водные источники, острова, горы). Полной неожиданностью для нас явилась констатация факта необычайно широкого распространения вокруг Байкала шаманских похоронных мест. В принципе, получается, что многие культовые объекты «среднего» плана в основе культа имели либо захоронение шамана (шаманов), либо шаманские некрополи составляли одну из самых значимых поздних (с конца неолита) традиций для поддержания культа определенной географической точки Байкала. По крайней мере, именно шаманские погребения дали начало пантеону духов-«хозяев» отдельных местностей: баабай, уб-