 |
нографического прошлого. А между тем размеры скульптур явно не были рассчитаны на ношение каменных идолов. Они колебались от 15 сантиметров до... полуметра.
Интересная тема, поднятая группой тогдашних иркутских археологов, продолжала жить в научных трудах их учеников в первые десятилетия советской власти. Скромный паренек из верховьев реки Лены, выросший до академика, А.П. Окладников решил окончательно поставить точку на принимающей затяжной характер научной проблеме. Проанализировав все имевшиеся к тому времени музейные коллекции, он отметил два основных района поступления изображений рыб: исток реки Ангары и особенно Приольхонский край. Кроме того, все фигурки четко раскладывались на четыре группы: 1)бычки-широколобки, незаметно переходящие в налима; 2) байкальский омуль; 3)осе-тры и стерляди; 4) янусовидные (двухголовые) рыбы, обращенные головами в противоположные стороны при едином туловище. Вывод начинающего ученого мало чем отличался от его старших коллег: странные идолы есть не что иное, как приманки по типу тех, что совсем в недавнем прошлом широко применялись якутами, эвенками и бурятами побережий Байкала при подледном лове. На этом основании для популярного, так сказать, объяснения каменных рыб в экспозиции Иркутского краеведческого музея посетителям предлагался наглядный макет: некий рыболов, закутаный в шкуры и сидящий внутри чума, ловит на байкальском льду рыбу, для чего одной рукой водил на бечеве каменную приманку, а другой поражал гарпуном подплывающих ее живых «собратьев».
Однако, отнеся загадочные фигурки к разряду рыболовных приспособлений, А.П. Окладников, тем не менее, счел нужным заметить следующее: «Такое назначение, однако, вовсе не исключает предположения, что с ними были связаны определенные культо-колдовские действия или определенные религиозные воззрения». Какие? «Можно предполагать, наконец, что представления о «духе-хозяине» каменных рыб находились в какой-то связи и с представлениями о других духах более вы-
сокого ранга». Одним из таких духов А.П. Окладников на основании этнографических наблюдений и мифологических данных считал владычицу нижнего мира, божество вод, женгцину-рыбу, подобную женгцине-моржихе эскимосов, именуемую Седной.
Обосновывая свою мысль, Алексей Павлович привел пример загадочных двухголовых или «янусовидных» изображений. Допустим, обычные фигурки в целом можно признать за рыбок-приманок. Но как быть с рыбами двухголовыми: идолы настолько страшны и безобразны видом, что годятся не столько для приманки «сородичей», сколько для их отпугивания. Да, к тому же, имеют поистине гигантские размеры до полуметра. Понятно, что при таком величии их достаточно тяжелый вес вряд ли способствовал использованию каменных идолов в качестве подвесок на шаманском костюме. Такие рыбообразные чудовища были словно специально созданы для того, чтобы «иллюстрировать» древнейшие сибирские мифы о страшных владыках водных глубин.
Взять, к примеру, якутский эпос. В нем не раз упоминается диковинный обитатель преисподней — «гибель-дракон-рыба с чешуею назад, с плавниками наоборот» или «гибель-ерш-рыба с жабрами назад, с чешуею навыворот». Страшной рыбе-дракону Абарга много места отводится в бурятских преданиях. Обитая, якобы, в недосягаемых черных глубинах Байкала, она поражает воображение своим громадными размерами и особенно широко раскрытой зубастой пастью. Древние мифы Китая, как это ни странно, при описании Северного моря (Байкала), также не забывают упомянуть и о том, что здесь обитает множество чудовищ, среди коих значатся и драконы, и рыба-человек-птица, и некое божье создание по прозвищу «линьюй», имевшее один рог на голове и острые шипы по всему телу. Появление указанных рыбообразных чудовищ на поверхности студеного моря неизбежно приносило свирепые бури, гром и молнии, болезни и мор людям.
Однако есть в шаманских воззрениях народов Байкальского региона такие мифы, которые напрямую объясняют назначе-
ние страшных двухголовых рыб, причем тех, что соединены, как и на каменных фигурках, хвостами и смотрят в противоположные стороны. Якуты, к примеру, верили, что большинство враждебных человеку духов выходят к людям из нижнего мира через небольшое отверстие между хвостами двух спаянных вместе тайменей. Характерно в этой связи название отверстия: «абасы-ойбоно», что дословно означает «прорубь злых духов». Иными словами, отверстие находится во льду, а нижний мир — на дне водоема. Такую двухголовую фигурку рыбы шаман обычно ставил поперек того невидимого людям пути, по которому он только что вернулся из преисподней во время камлания. Делалось это для того, по объяснению шамана, чтобы злой дух, устремляясь следом за человеком в средний мир, видел отверстие закупоренным. Большие и знаменитые шаманы заставляли делать такие фантастические деревянные изображения гораздо крупнее (буквально, по размерам бревна) и, кроме того, ставили при них еще трех человек — сторожей.