Есть одна старинная шаманская легенда о трех беркутах. Сойдя с неба на землю, пришельцы чудесным образом вопло-
тились в хозяина Ольхона и вновь родились в прежнем облике, став царственными птицами горных вершин острова. По другому варианту, блуждающих небесных посланников приютили Хан-Хутэ-баабай (Ута-Саган) и его бесплодная жена Саксагэ-саган-хатан. Их отец — царь птиц — был огромных размеров орлом и вечно сражался с многоголовым ядовитым змеем, выходящим из глубинной бездны Байкала.
То, что орлы почитались хоринцами в качестве царственного тотемного предка, подтверждает шаманское молитвенное призывание Хан-Хутэ-баабаю, записанное С.П. Балдаевым у байкало-кударинских бурят:
Происхождение наше,
Зарождение наше, Хозяин острова Ольхон. Собственное имя Ваше — Хан-Хута — Отец.
Угэтэ — госпожа мать, Прозвище Ваше.
Птица Большой начальник, Шомшор Большая госпожа.
Одним из мифологических представлений о Хан-Хутэ-баабае является указание на связь его с загробным миром. По одним вариантам легенд, это был сын Гужир-тэнгри — брата и заместителя владыки преисподней Эрлен (Эрлиг)-хана. По другим вариантам — это родной брат Эрлен-хана и даже его заместитель по загробному миру. В его распоряжении находилось 3 призрачных дворца и 33 присутственных места, так называемые «ноёни суглан», в которых Хан-Хутэ-баабай со своими помощниками разбирал дела человеческих душ и решал их участь: вернуть ли к больному телу и бренному бытию или отправить в загробный мир Эрлен-хана.
Т.М. Михайлов считал, что божественный орел Хотой был одним из главных лиц в шаманском пантеоне курыканского населения Прибайкалья, ибо под этим же именем его образ сохранился и у якутов. Когда китайские послы попали на бере-
га Байкала, они, конечно же, увидели культ священного орла-тотема во всем блеске и великолепии. И это понятно, поскольку истоки культа зафиксированы археологами еще у племен эпохи бронзы — раннего железа, и эта царственная птица почиталась всеми тюркоязычными народами Алтае-Саянского нагорья. На озере Байкал амулет в виде головки орла из рога был найден мною при раскопках погребения конца каменного века. Между прочим, древний рисунок «птицеобразного» шамана с бубном и колотушкой, находящегося в состоянии ритуального танца, был мною же найден у входа в пещеру Бурхан, считавшуюся жилищем птицеобразного хозяина Ольхона.
В непосредственной близости от шаманской скалы с пещерой имеется и шаманская роща, в которой издавна сжигали умерших шаманов, и богатая коллекция ритуальных предметов в экспозиции музея пос. Хужир была собрана здесь. В частности, с этой шаманской рощей связаны имена самых «больших» умерших жрецов (напр, с т.н. «древними хородутскими шаманами»), а гнездящиеся на деревьях орлы — это не что иное, как их души.
Археология свидетельствует об исключительной древности культа мыса Бурхан. Еще Л.П. Хлобыстин в 1964 году впервые отметил, что древние жертвенные приношения от каменного века до наших дней встречаются компактными скоплениями на весьма ограниченной территории (хорошо видны они и сегодня). В 1972 году здесь же было обнаружено крупное кладбище людей каменного века, но были ли они шаманами — определить затруднительно. Ясно одно: в древности соплеменников хоронили не где попало, а на особых святых местах, и таким местом, конечно же, являлся эффектный мыс Бурхан (Шаманка) на Ольхоне. Причем, если реконструировать это святое место, то оно уже в каменном веке состояло из большого числа самых разнообразных культовых памятников: пещер, наскальных рисунков, жертвенников, могильников, алтарей и пр., что позволяет считать его, пожалуй, самым крупным и особо почитаемым шаманским объектом на берегах Малого моря. К эпохе курыкан оно уже бес-
спорно считалось главнейшей святыней Байкала, где «размещались» самые значимые духи-хозяева всей акватории Северного моря.
Однако я склонен полагать, что не нынешний мыс Бурхан с его пещерой и древним некрополем считался мифическим входом в потусторонний мир. Весь вопрос, кажется, в Малом море. Я уже говорил о том, что только на его скалистых берегах размещено абсолютное большинство курыканских захоронений. Как показали археологические исследования, оказывается, некоторые некрополи совпадают территориально с более ранними по возрасту — родовыми кладбищами людей бронзового и даже каменного веков. Расположенные в устьях впадающих в Байкал рек, эти некрополи, безусловно, как и курыканские, подчинялись некой религиозно-мифологической идее, согласно которой, Малое море могло мыслиться местом упокоения душ умерших предков. Почему это было связано с Байкалом, выясняется из внимательного анализа шаманской мифологии аборигенных народов Прибайкалья.