Там, в устье шаманской реки, впадающей в «море мертвых», людей ожидал удивительный и загадочный мир. Все в нем представлялось диаметрально противоположным миру живых людей: живое в нем становилось мертвым, мертвое — живым, здоровое превращалось в гнилое, гнилое в здоровое, большое обращалось в маленькое, маленькое — в большое, вкусное и питательное казалось отвратительным и несъедобным, несъедобное — вкусным, поношенное и рваное приобретало форму нового, новое становилось старыми лохмотьями, ломаное и битое чудесным образом обретало форму целого, а целое превращалось в лом...
В свою очередь все, что попадало из нижнего мира в средний, в мир обитания живых людей, также меняло свою сущность и обретало диаметрально противоположные формы: вышедшие из нижнего мира существа становились невидимыми и неуловимыми в своей телесности. Так, к примеру, олени, которых порою дарили героям сказок и мифов жители нижнего мира, по прибытии в средний мир оказывались не более как гнилушками.
Подобно верхнему миру, состоявшему из ряда «земель-небес», нижний мир, по воззрениям эвенков, считался также многоярусным. Там имелись нижние, более нижние и самые нижние земли (воды). На первом из них обитали люди (умершие сородичи), на втором — владыки нижнего мира и божества, на третьем — духи болезней и смерти, прочие всевозможные зловредные существа.
Умершие соплеменники, как верили эвенки, жили в потустороннем мире родами и племенами в стойбищах и продолжали заниматься привычной хозяйственной деятельностью в целях своего пропитания. Одевались они в традиционные меховые одежды, имели те же страсти и недостатки, которыми обладали до своей смерти.
Как сказано выше, изучая погребения охотников и рыболовов каменного века на территории Восточной Сибири, археологи установили один интересный факт: захоронения эти не имели четкой ориентации по странам света, но зато древние могилы как бы «плыли» вдоль рек вниз по течению и строго соответствовали всем изгибам русла. Кроме того, сами могильные ямы выкапывались в форме тунгусской лодки-долбленки или берестяной оморочки. При раскопках найдены также и остатки сшитой бересты вдоль стенок ямы. Выходило, что в вырытую могилу иногда действительно укладывали лодку, а в нее — тело умершего соплеменника. Даже сопровождавшие покойника нарочито испорченные вещи были положены в лодку отдельно, словно сородичи отправляли члена своей общины в далекий и невозвратный путь. Испорчены же они были, вероятно, потому, что в потустороннем мире должны были обрести свой первоначальный вид и далее служить хозяину.
Итак, души умерших соплеменников «плыли» в неведомую «страну предков». Но где же она располагалась? Разумеется, вниз по течению рек. И, действительно, поиски дали археологам открытие в устьях Иркута, Китоя, Белой, Оки и других крупных рек Восточной Сибири огромных некрополей, действовавших на протяжении ряда тысячелетий. Причем нужно подчеркнуть,
что здесь хоронили вождей племен, родов, героев, шаманов и других представителей элиты каменного века. Или это дань последнего почтения уходящих в мир иной соплеменников?
Следовательно, для населения Прибайкалья последним «пристанищем» для душ умерших предков служила, вероятно, река Ангара. А для населения Забайкалья? Может быть, озеро Байкал?
Думая так, ученые провели исследование в устье Селенги и действительно обнаружили близ деревни Фофаново огромный некрополь, самый крупный за Байкалом, общее число могил в котором исчисляется за сотню. Неизвестно, сколько еще разрушилось во время различных половодий, при строительстве дороги и переправы, разработке каменного карьера, а сколько еще не найдено? Там до сих пор из берегового обрыва торчат истлевшие кости людей далекой древности. Значит, Байкал мог в самом деле представляться местом последнего упокоения душ умерших, а устье Селенги — входом в страшное и черное царство теней, о чем, собственно, и говорит древний якутский (ку-рыканский по сути) шаманский фольклор.
Важным доказательством существования в шаманской мифологии каменного и бронзового веков религиозно-философской концепции о «реке-дороге» мертвых являются наскальные рисунки. Серии изображений лодок и людей с молитвенно поднятыми руками имеются, к примеру, на священных скалах у с. Шишкино в верховьях Лены близ Байкала. Интересно также, что под одной из плывущих лодок размещена лосиная или оленья фигура самца.