ный (серпантинный) подъем на сваях для следования обозов. Сооружение это являлось самой главной достопримечательностью всей трассы, и оно неизменно описывалось почти всеми проезжающими. Тункинский исправник С. Черепанов в своей повести «Сибирячка» дал такую характеристику: «Чем выше поднимались путники, тем становилось холоднее; наконец, они достигли вечных снегов и вершины горы, которая господствует над окружающими ее горами, как колокольня Иван Великий над прочими зданиями Москвы. Вся поверхность, покрытая горами, простирается на несколько сот верст и представляется глазам путешественника взволнованным окаменевшим океаном. Горы здесь действительно имеют вид и направление морских волн, между которыми гора Хамар-Дабан — десятый вал, высочайший, черный и безголовый».
А вот описание самого преодоления перевала у подножья этой высочайшей горной вершины (ныне — пик Черского) с отметкой 2085 м над уровнем моря. Когда лошади пошли на спуск, «они принимали все возможные позы, чтобы благополучно сойти при крутых поворотах, садились даже, что с лошадьми только здесь и может случаться».
Поддерживая мнение М.Н. Мельхеева относительно распространения названия высочайшей горы на весь хребет Хамар-Дабан, тем не менее, я не моту согласиться, что имя Нос перевал получил от полого спускающегося в Байкал отрога, заканчивающегося Шаманским мысом. Если смотреть на пик Черского с противоположного Байкальского хребта, то сверкающая на солнце снежная вершина действительно выделяется в форме некоего «носа» над сине-зеленой громадой гор. Поэтому топоним родился, быть может, по физическому облику данной географической точки.
Как же в старину называли Хамар-Дабан буряты, на языке которых ныне именуется обширная горная страна на юговосточном побережье Байкала? Может быть, через бурят-монгольский язык мы приблизимся к изначальному топониму?
Справедливости ради надо отметить, что к началу XVIII столетия хребет не имел названия и у бурят. Оронгойский краевед Г.Л. Ленхобоев в своей рукописи о происхождении бурятского народа указывал, что в старину его сородичи, жившие по южным склонам Хамар-Дабана, называли его Хангаем. При этом Ленхобоев ссылается и на ученого-востоковеда Г.Е. Грум-Гржимайло, который так же писал, что так называемая горная цепь Хамар-Дабана является частью горной системы Хангая — северо-восточной оконечностью величайшей горной страны Монголии.
Б этой связи показательны легенды и предания оронгойских бурят, как известно, в середине XVII века переселившихся из Предбайкалья. Прибыв на Селенгу, они «жили в южной части горы Алтай-Хангай», коей именовался нынешний Хамар-Дабан. «С хребта (Алтай-Хангай) на юг протекала мелководная речка Оронгой». Одна из легенд, записанных ГЛ. Ленхобоевым, повествует о богатыре, прострелившем горную цепь Хангая и тем самым давшем сток реки Селенги к Байкалу. Сам богатырь и его помощники превратились из божественных людей в девять священных русел дельты Селенги.
В данной легенде привлекает указание на то, что восточная оконечность Хангая (Хамар-Дабана), а конкретнее: современный утес Мандрик именуется оронгойскими бурятами Хамаром. Любопытно, что и А. Мартос называет грандиозную горную вершину в истоке р. Слюдянки (перевал Хамар-Дабан) «челом Хамара». Очень тепло путешественник отзывается о титаническом труде бурятских строителей, прокладывавших кругоморскую дорогу «через высокий хребет Хамара». Как реликт старому названию служит топоним Комар (Хамар) — самый западный отрог хребта между Култуком и Слюдянкой.
Но в то же время известно и то, что восточная часть Хамар-Дабанского нагорья именуется и бурятами, и русскими Гольцами или Сарьдагом, адекватно бурятскому Мундарга, применяемому к безымянным гольцам Тункинских Альп (Восточные Саяны). На современных географических картах различают хребты
Хамар-Дабан (к западу от р. Снежной), Хангарул (к юго-западу от р. Снежной), Малый Хамар-Дабан и Хамбинский (к югу от р. Снежной), Комарский (северо-западная часть Хамар-Дабана). Но при этом та часть горной страны, которая лежит к северо-востоку от р. Снежной, либо названия не имеет, либо целая серия вершин именуется Гольцами (Сарьдаком), указывая на утраченный забытый топоним.
Итак, анализ географических названий хребта Хамар-Дабан показывает, что общего устоявшегося топонима этой великой горной страны не существовало. В свою очередь, чисто бурятские термины встречаются в южной и юго-западной частях хребта, а в северо-восточной, до сих пор практически не заселенной, единого названия нет, за исключением отдельных горных вершин.