Не менее интересные мысли приходят при расшифровке те-онима Булгаша-ноён, дословно означающего «Соболевщик-господин». Он явно относится к числу древнейших шаманских образов. Но нужно иметь в виду, что имя духа-«хозяина» Култука в варианте С.П. Балдаева несколько искажено, если считать его общим для большой группы бурят. Дело в том, что, соласно шаманской терминологии, Булгаша-ноён именуется не в мужском, а в женском обличии — Булгаша-хатун, в то время как ее мужем считался Хэрмэши-ноён («Белковщик-господин»). Культ этот, по И.А. Манжигееву, явно уходит в то время, когда часть бурят занималась охотничьим хозяйством, а предки их составляли тотемические кланы белковщиков (хэрэмчин) и соболевщиков (булагчин). И таковыми были буряты Тункинской долины, где культ супружеской пары таежных охотников и поныне наиболее распространен. По данным М.Н. Хангалова, эти образы входили в число западных хатов и являлись «хозяевами» горы Хэрмэн-уда (Халма-ула) в Тунке. Во время жертвоприношений им посвящали беличью шкурку с цветными красными лентами, которую вешали у домового отверстия юрты. «Кровавых жертв не делают, а обряд совершают курунгой и тарасуном; о них говорится, что они не ходят по росистой траве». Последняя фраза дает представление об изначальном облике супружеской божественной четы, совпадающем с их теонимами: перед нами действительно тотемные Белка и Соболь, передвигающиеся по деревьям и действительно редко спускающиеся на травяной покров земли.
Значение Хэрэмши-нойона и Булгаши-хатун в генеалогических мифах бурят очень велико. Согласно мифологии, когда Хан Шаргай-нойон спустился с неба на землю (на гору Халма-ула в Тунке), он призвал себе в помощники местных духов и могущественных шаманов. В шаманском перечне западных хатов эта супружеская чета значится седьмой по счету как «хозяева царства Хэрэн» (Кырэн). В призывании говорится:
В северо-западной стороне Хэлин-хатом распоряжается
Хэрмэши-нойон, Булгаши-хатун. Бурятскому народу преданьем стал, Маленькому (новорожденному, — А.Т.) отцом назван, На росистую траву не вступал (ногою), Сочное мясо не ел...
Данный культ некоторые считают хонгодоровским по происхождению. Онгон Булган тээби есть и у аларских бурят (часть из них, как известно, является хонгодорами, перекочевавшими из Тунки). Другие его названия — Булгаша и хан Булгаша. Онгон представляет фигурку человека из заячьей шкурки, к которой пришиты ленты. Его считают образом «девятибубенной» шаманки, способной перевоплощаться в изначальный животный тотем.
Археологические объекты. Рассказы местных жителей об обнаружении при строительстве купеческого тракта скелетов людей с «каменными и бронзовыми орудиями труда» были подтверждены нами находкой двух пунктов некрополя конца каменного — начала бронзового веков, изучение которых продолжается до сих пор иркутскими археологами. Самое интересное то, что эти погребения с богатым инвентарем совпадают с территорией «шаманской заповедной рощи». Чуть далее, на «нижнем» камне, нами раскопан большой культовый комплекс: три каменные кладки с жертвенными очагами. В одной из «могил» находился только один человеческий череп в окружении каменных орудий труда и украшений; над ними был устроен очаг (алтарь?). В другой найден берестяной мешок с прожженными мелкими косточками и древесными угольками; рядом подобие очага-алтаря. В третьей, оконтуренной плитками камня, встречены угольки и керамика глазковского времени; рядом также как бы жертвенный алтарь. Четвертая кладка представляла следы весьма крупного, скорее всего, центрального очага-алтаря. В слое красной прокаленной земли обнаружены каменные предметы (в т.ч. наконечник копья), украшения (связка пастовых бус) и медная игла.
Сегодня ветровой эрозией раздувается еще несколько каменных кладок ритуального типа. Их общее число составляет более десятка на площади около 500 кв. м. Имеют ли они связь с могильниками того же времени, отстоящими на 300 м от культового комплекса — не выяснено. Но интересно, что в 20 м на прибрежном утесе (под святилищем) имеется полузатопленная пещера с процарапанным рисунком оленя с ветвистыми рогами. Он дает основание вспомнить древний эвенкийский миф о священном лосе (олене), охраняющем вход в подземно-подводное царство мертвых, а вход этот часто связывался с пещерами. Более того, хорошо известно, что исконными обитателями южного побережья Байкала близ Култука являлись тун iyсы-кум ка гиры. Тогда бурятские культы кажутся более поздними по происхождению. Впрочем, в Култуке и в прилегающей части Тункинской долины тунгусский Заектаев род в XVII-XVIII столетиях имел большой процент и бурятской крови.