М.Н. Хангалов так поясняет данный пункт «Приговора»: «Буряты вообще избегают ложных показаний, в особенности после присяги на Шаманском камне, боясь кары со стороны за-янов, распространяющейся не только на самих виновников, но и на детей и потомство их. В случае отсутствия свидетелей обвиняемому достаточно было побожиться в своей невиновности на Шаманском камне, чтобы быть оправданным».
О др древности,а данноговясвятогоie местао хорошоBI свидете ствует и сложившийся комплекс шаманских религиозномифологических представлений, например, концепция о якобы имеющемся здесь входе в страшное подземно-подводное царство теней, где находятся души больных людей. Во время молебствий душа шамана опускается туда и встречается с блуждающими душами заболевших соплеменников. Чем быстрее выпустит Эрлен (Эрлик)-хан из темницы эти души, тем скорее
 |
| Куртун (Тунгусская гора): слева — общий вид скалы; справа— фрагмент петроглифов |
придет выздоровление. А это, мол, достигается лишь богатыми «кровавыми» жертвами и обилием тарасуна. В случае скупости владыка подземного царства может отодвинуть Шаманский камень и открыть вход в преисподнюю. И тогда черная вода с ревом хлынет из-под земли и нескончаемым потоком затопит ближние и дальние окрестности.
Вполне естественно, что личность духа-«хозяина» Шаманского камня издавна волновала людей. Старинные народные предания по этому поводу, на удивление, плохо согласуются между собой, создавая тем самым неопределенный, расплывчатый образ грозного стража реки Ангары. Причину мы видим в особом значении святого места у всех родо-племенных групп бурят, развивавших данный культ по-своему. Наложили на него отпечатки, вероятно, и эвенкийские религиозно-мифологические представления.
Прежде всего отметим обожествление реки Ангары вообще. Местные шаманисты считают ее священной и приписыва-
Пещера Скрипер. Общий вид скалы (план и разрезы). Рис. Б.И. Лебединского
ют воде, наряду с аршанскими целебными источниками, многие чудесные свойства. Опоэтизированная Ангар-мурэн («Река" Ангара») часто упоминается в мифологии и многих шаманских призываниях. Кроме того, сама она, в свою очередь, подразделялась на ряд почитаемых мест, или, вернее сказать, имела большой пантеон «хозяев» определенных участков реки. На Шаманском камне в истоке Ангары «проживал» неосязаемый дух Ангарайн амани эжен, который имел целый ряд конкретных, но разноплановых имен, часть из которых явно относится к тотемным образцам. Среди них Буга Саган-нойон, что в переводе с бурятского буквально означает «Олень Белый господин». Среди них и некий Гуртэ Саган-зарин («Белый шаман с сетью»). Часть вариантов пантеона стражу истока Ангары дает имя Ама (Амга) Саган-нойон мунгэтэ зарин («Ама Белый господин-шаман с деньгами») и называет его как бы прокурором над делами земных людей.
 |
| Саган-Заба. Общий вид |
Изучение пантеона, особенно анализ шаманских призываний, позволяет прийти к выводу, что все мифические божества являются душами когда-то реально живших людей, отличавшихся от остальных современников какими-то выдающимися качествами. Часть из них определенно связывается с шаманами.
Например, Гуртэ Саган-зарин — «большой» шаман, некогда живший вблизи Шаманского камня. Считался заядлым рыболовом, как на Ангаре, так и на Байкале. Одно из плаваний оказалось роковым: он попал в шторм и утонул. Душа утопленника сделалась «хозяином» не только истока Ангары, но и попала в число заянов западного хата,
 |
| Шаманские жертвен ники в бухте Саган-Заба |
а конкретнее — стала одним из помощников Верховного бога Западной части неба (тэнгэрина), который считался у бурят добрым божеством и суровым экзекутором к лгунам и преступникам.
Другие предания рисуют Гуртэ-зарина «хозяином» не только истока Ангары, но и более широкого географического региона — от Селенги до «земли Иркутской». Однако почитание его прослеживалось еще шире — на южном побережье Байкала, в Тункинской долине, в Восточном Присаянье и даже в долине Кижинги в Забайкалье. Балаганские буряты, к примеру, выбирая чистые березовые рощи, приносили Гуртэ-зарину в жертву большого белого барана. В заслуги ему приписыва-