 |
| 168 |
ется строительство какого-то белого каменного моста, очевидно, Шаманского камня, перегораживающего исток Ангары. Его считали сыном некоего Монготуя, образа, в шаманской мифологии не известного.
Ама Саган-нойон понимается в роли души бурятского предводителя (родового старейшины), который достиг и высокой степени шаманского посвящения. В общем пантеоне бурят он стоял на уровне хата (сына Неба). Это был и грозный страж всей Ангары, но и судья во время принесения присяги на Шаманском камне. Жители улусов, расположенных вдоль северного склона Саянского хребта, дают Ама Саган-нойону также имена Ангарын Аман хара хаан («Аман — горный владыка Ангары») и Ангарын хан Аман Саган нойон («Аман — Белый господин Ангары»). Отмечается также, что это божество имело много денег, вероятно, тех, что люди приносили во время жертв.
Третья ипостась — Буга Саган-нойон — менее понятна. Его считали старшим из 9 сыновей Буха-нойона тункинского. Обладал «саженным кортиком, восседал на краю аршинного указа и сочинял различные законы». Но все это есть позднее «перевоплощение» древнего тотемного образа, поскольку Буга переводится как «олень». Его брат Хамхой-зарин стал «хозяином местности Хужир (на Ольхоне?), а другой — Болъё-зарин — стал владеть местностью Больё (Култука на южной оконечности Байкала). Все это подчеркивает высокую степень влияния Буга Саган-нойона и его братьев от Буха-нойона на общественно-религиозную жизнь бурят Байкальского региона, но пантеон этот слабо изучен. Известно, что только Буга Саган-нойон был единственным духом-«хозяином» истока Ангары, кто имел жену Хуна Саган-хатун.
Исследователь И.А. Манжигеев считает возможным существование в прошлом единого образа божества истока Ангары, и объяснил разночтения теонимов тем, что «с изменением рода занятий и образа жизни людей соответственно изменяются и названия мифических образов».
ГОЛОУСТНАЯ - КУРТУН- САГАН-ЗАБА
Долина р. Голоустной являлась местом кочевания не только бурят, но и тунгусов, последние из которых были более древдревнимираборигенамиLLздешнегоякрая.2Ве середине XIX4 ст тия И.Д. Черский застал здесь стойбище качергатских эвенков, состоящее из 5-6 деревянных юрт «по типу бурятских», а чуть выше по реке имелась еще более многолюдная селитьба «зогин-ских» тунгусов.
Судя по описаниям И.Д. Черского и АЛ. Чекановского, единым культовым местом у тамошнего населения (тунгусов) издавна считалась гора Шаманка при слиянии Урулкина с Окорликом и впадении их в р. Голоустную. Эта величественная гора с юго-востока «украшается живописными утесами», а к северо-востоку опускается к долине Голоустной двумя скалистыми уступами, из которых нижний образует почти отвесную скалу.
Именно эта скала и пользовалась почитанием окрестных жителей. В одном случае Чекановский говорил о бурятах-шаманистах, которых «приводят к присяге», «отчего, по всей вероятности, произошло и название горы» (Риттер, 1895). Речь, конечно же, идет о так называемой божбе на священном камне, в прошлом широко практиковавшейся на языческих капищах при решении тяжебных дел. Следует ли понимать под «бурятами» А.Л. Чекановского голоустинских тунгусов, которые мало отличались от них по материальной культуре?
Никаких подробностей о пантеоне духов и сущности проводившихся обрядов в литературе не зафиксировано. Есть, правда, интересная запись И.И. Веселова от местного жителя Н.Д. Стрекаловского в 1926 году о некоем «шаманском» старом пне «у Тальницкого ручья», которому молились здешние буряты,
«когда и русских в то время здесь еще не было» (т.е. до XVII в.). «Утречком, после невода, буряты подошли к этому пню шаманить, благодарить своих богов за хороший улов рыбы, и тут увидели его» (образ Св. Николая, — А.Т.).
С Шаманской горой и ее скалами связаны сведения о находках человеческих костей в пещере. В 1905 г. А.М. Станиловский записал от местных жителей рассказ о том, что «где-то около Голоустного есть пещера, в которой находят человеческие кости. В 1955 г. П.П. Хороших помещает данную пещеру в местности Угловая падь (пади Урулкина и Орколик, выходящие в долину р. Голоустной), то есть совмещает с Шаманской горой. В пещере, по его словам, в начале века действительно находили человеческие кости, обтянутые берестой луки, наконечники стрел, конские седла и «писаные камни», что больше всего соответствует погребению средневекового воина в пещере, традиция чего была распространена в подземных склепах западного побережья Байкала. Раскопок внутри объекта не проводилось.