и мы получим величественный остров, не уступающий по площади знаменитому Ольхону, который хорошо виден южнее Баргузинского залива, ближе к «иркутскому» побережью озера.
Старинные предания местных жителей говорят, что на мысу проводились большие общественные моления, отчего они получили столь характерное название. Посещали культовое место не только шаманы, но и буддийские ламы, что подчеркивает значимость объекта в прошлом. Последние пытались переломить традиционные верования поморов, объявив Святой Нос местом жительства ламаистского хозяина Баргузинской долины Жамсарана. Напомним, что у буддистов грозный и кровожадный бог Жамсаран, носивший корону из человеческих черепов, считался воинственным защитником всей конфессии в Тибете. «Сейчас здесь не делают обрядов, хозяина Хилман хушуна (бурятское название мыса — А. Т.) поминают на другом обо. Легенд не рассказывают, ограничиваясь упоминанием хозяина Хилгасан нойона и его жены Хилман хатан».
По данным исследователя К.М. Герасимовой, представители эхиритских родов называют Хилман хушун в числе четырехпяти главнейших культов Бар1узинской долины, галзутских — в числе системы 7, 8 или 9 хатов-бумалов. В XIX столетии лама Соодой ламахай проводил на всех пяти главных святилищах
 |
| Святой Нос. Южная оконечность |
своего края ламаистские богослужения при стечении множества народа. Собираемые налоги баргузинское начальство использовало и на поддержание святых мест. По своей сути божество Хилман хушун являлось шаманистским и относилось к числу «хозяев» местности небесного происхождения, спустившегося на облюбованный байкальский хребет вместе с грозовой молнией. Это говорит об исключительной древности культа Святого Носа, уходящего корнями в баргутский, или эвенкийский период. Напомним, что ведь и гидроним соседнего озера Арангатуй дословно означает «место воздушного погребения шамана на деревянном помосте» (на столбах или деревьях).
Если же попытаться «докопаться» до изначального образа почитаемого божества этой части побережья Байкала, то в его основе может лежать тотемное животное едва ли не с эпохи каменного века. Слово хилман означает «осетр», а хушуун — «морда», «нос», «мыс». У русских же нос в географическом понятии переводится как мыс. Следовательно, изначальный топоним Святого Носа означал «Нос (морда) осетра». О том, что святое место являлось эвенкийским, свидетельствует карта С.У. Ремезова за 1701 год, когда буряты в Баргузинской долине не жили.
И действительно, разбор «личности» Хилман хушуна приводит нас к зооморфному образу рыбьего происхождения, где
| Ушканъи острова |
|---|
 |
ее муж Хилгасан-нойон означает какую-то породу байкальской рыбы (или олицетворение рыб вообще), а Хилман-хатан есть «Госпожа Осетриха». Конечно, перерождение мужа и жены в семейную божественную пару является поздним развитием мифологического представления, но их «рыбье» (осетровое) происхождение сохранено довольно отчетливо. Вполне допустимо, что в основе рождения данного образа лежит естественное природное богатство этой части акватории Байкала; последняя популяция осетров продолжает жить именно в Чивыркуйском заливе. Отсюда, «Госпожа Осетриха» есть Мать-Осетриха, как на Ушканьих островах у подлеморских тунгусов обитала по их побережьям царица-Мать — хозяйка всех нерп.
Здесь мы логично переходим к другому близлежащему святому месту Байкала — Ушканьим островам. Акватория между четырьмя клочками суши посреди водного простора озера считается местом наиболее крупного скопления популяции нерпы, которые по причине отдаленности от человеческой цивилизации устраивают на камнях массовые лежбища. В недавнем прошлом эти лежбища носили более грандиозный характер, а зверьки морского происхождения встречались и на юге, и на севере озера. На глубоководных обитаемых аппаратах «Мир» скелеты их в анатомическом порядке мы встречали постоянно и в любом месте погружения на морское дно.
Эвенки Байкала оберегали Ушканьи острова и создали миф, согласно которому, именно здесь обитала царица всех нерп. Сегодня, в связи с вытеснением эвенков, этот культ практически забыт, но он очень древен. По археологическим данным, его корни твердо уходят в каменный век. Отдаленные отголоски сохранились и у бурят, у которых нерпа стоит в одном ряду с другими тотемными предками. Но какая родо-племенная группа считала нерпу своим прародителем, выяснить уже не удается. Что считалось местом ее «жительства» на острове, также неясно. Может быть, это пещера на Большом Ушканьем, где обнаружены разновременные археологические предметы?