Объектом почитания здесь пользуются три небольшие сопки на окраине села Улюкчикан. Их божествами или духами-«хозяевами» местности считаются Сорок ехэ боо и Нимаи ехэ оди-гон. По легендам и по проводимым титулам («боо» и «одигон»), это была супружеская чета профессиональных шаманов высокого сана посвящения. Во время жертвоприношений им преподносили лошадь, баранов и от каждого двора по котлу молочной водки. В призывании говорилось, что это были одни из первых жителей Баргузинской долины, воевавшие с тунгусами:
Ваша родимая земля —
Богатая Барга.
Ваше местожительство —
Широкий Баргузин. Из-за силы большой Эвенкийской землей овладели. Владеющие этой землей, Эту землю охраняющие.
Три вершины,
Прохлада устья Гульмагты, Сорон — великий шаман, Нимай — великая шаманка.
 |
| Кладовой камень. Общий вид |
По другим данным, покровителями местности Гульмагта являлись Нютагай убгэд бо һамгад — «старики и старухи местности». Ежегодный тайлган устраивался для того, чтобы эти духи «бдительно охраняли бартузинских бурят».
Старые тунгусские культы нам не известны, но топонимы Гульмагта, Улюкчикан, Улюн и прочие являются эвенкийскими. Как эти местности именовались баргутами — также не установлено. Однако очевидно другое — их культы могли возникнуть от расположения здесь более ранних некрополей. Они представляют собой компактную группу наземных сооружений из камня, явно служивших таганом — подставкой котла с жертвенными приношениями. Эти памятники датируются поздней порой бронзового века. Чисто бартутские могилы представляют ти-
Кладовой камень: рисунки (вверху) и жертвоприношение под ними (разрез шурфа М° 1)
пичные для кочевников средневековья каменные овальные выкладки. Кстати, здесь же, на поверхности одной из скал, выбит письменный знак алфавита орхонских тюрков, но в данном случае явно служащий тамгой («фамилией» погребенного).
Учитывая, что буряты поселились в Улюкчикане сравнительно недавно, можно предположить, что именами Сорон ехэ боо и Нимай ехе одигон были названы более ранние шаманские образы духов-«хозяев» здешних мест, баргутских или эвенкийских по происхождению, сущность пантеона которых забылась и им даны расплывчатые и неконкретные пояснения — «старики и старухи земли».
Первый культовый памятник представляет собой живописную скалу близ с. Душелан и обращенную к трем солоноватым озерам в пойме реки Аллы. У жителей Баргузинской долины местность носит название «Кладовой камень» или «Кладово», как неясное указание о каком-то кладе, зарытом под скалой: мы же полагаем, что речь идет об уходящей памяти относительно приносимых святому месту жертвенных даров.
Впервые о культовом характере объекта сказал академик XVIII столетия И.Г. Георги, посетивший эти места. По его словам, необычный топоним «Кладово» появился вследствие некой гробницы, здесь находившейся, но попытки найти клад не принесли успеха. Дело в том, что под скалой действительно имеется небольшая щель, в которой, мол, и захоронили умершего. Попасть в нее можно лишь путем углубления нанесенной ветрами земли, чего люди не делали, ограничившись ворошением дна щели длинными палками: они лежат там до сих пор.
Пересказывая Георги, К. Риттер в 1879 году писал: «Оно получило это название от гробницы, заваленной огромной грудой каменьев, при разрытии которой все работающие, как рассказывают, заболевали. Так как это приписывали колдовству тунгус-
ских шаманов, то никто еще не осмелился приподнять огромный камень, покрывающий могилу, и все могильные курганы, находящиеся в окрестностях, остались нетронутыми. Рычаг, положенный под камень, для приподнятия его, между тем, уже пустил корни и сделался большою ивою». Подобная легенда, между прочим, живет до сих пор.
Наше исследование культового памятникам привело к открытию на плоскости священной скалы хорошо заметных древних рисунков, выполненных красной охрой различных оттенков, что, безусловно, связано с разным временем их нанесения. Изображения имеют вид сложных оригинальных фигур, состо-