Как правило, в старину шаманов хоронили в лесу без гроба, оставляя труп на помосте (аранга), а через 49 дней сжигали. Но после реформы 1901 года волостное правление распорядилось о погребении покойников в земле.
Культ родовых шаманов в Баргузине укоренился глубоко: в дацаны ездят только на храмовые хурульт, а в повседневной жизни обычно обращаются к своим улусным шаманам. Несчастья, болезни в семьях объясняли тем, что духи шаманских предков недовольны угощением. Общественные жертвоприношения на кладбище Тутанхан население Аргады совершало ежегодно, но особенно интенсивно — в годы засухи и падежа скота. Совершались и семейные жертвоприношения, на которых присутствовали только мужчины — члены данной семьи. Молебствие шаман совершал ночью, жертвенная трапеза съедалась на кладбище, домой приносить ее было запрещено.
Процесс ламаистской ассимиляции шаманских культов иллюстрируется преданиями о борьбе лам и шаманистов. В Баргузинской долине существует легенда о соревновании хорин-ских лам в магических способностях с тремя самыми сильными (в духовном отношении) баргузинскими шаманами Юнтхобом, Зэгбэлом и Урбаншо. Еравнинскому ламе в ходе диспута и обряда не удалось вызвать души умерших местных шаманов. Юнтхоба победил лишь агинский Нимайган-гэгэн, часто бывавший в Баргузинской долине. Рассказывают также, что духи этих трех шаманов после смерти еще не стали сабдагами — «хозяевами» земли, и что они пока пребывают в ранге вредоносных бохолдоев-чертей, так как дух покойного шамана сторожит
свои кости на месте погребения 1000 лет. Двое хоринских лам недавно попробовали «уничтожить» этих знаменитых бохолдо-ев, вера в силу которых мешала их деятельности, но это оказалось им не по силам.
Кажется невероятным, но в Баргузинской долине бытует культ предков Чингисхана по материнской линии. Одно из святых мест — Болон-Тэмур — находится в истоках реки Баргузин и состоит из двух шаманских и двух ламаистских капищ, тесно взаимосвязанных между собою единой обрядностью и мифологией. В прошлом на них собиралось довольно много народа, несмотря на большую удаленность от мест жительства людей и притом исключительно в «нетронутом» краю эвенков-«хамниганов». Ритуал поминания длился двое-трое суток при сопровождении обильных жертвенных приношений коровами и баранами.
В шаманских призываниях духам-«хозяевам» данной местности вначале упоминается либо одна легендарная Баргуджин-гоа (или Ховай-хатун), либо после нее добавляется имя батора Саган-хана, от которых, в частности, зависят своевременные и достаточные обильные дожди. Поминают здесь также Гэсэра и Чингисхана.
По мнению исследователя К.М. Герасимовой, Болон-тэмур является древнейшим эвенкийским культом в истоке р. Баргузин. Он пользовался большой известностью далеко за пределами всей долины. Сюда съезжались не только бартузинские эвенки, но и их сородичи с северного Байкала и долины р. Верхней Ангары. Традиция перешла и к бурятам, и, скорее всего, не ранее 1720 года.
В местности Бархан-ундэр (Сахули) близ с. Майского (в прошлом дер. Шаманка) почитается холмистая возвышенность севернее села, на которой, как говорят информаторы, «сутками
молились бурятские и эвенкийские шаманы», в жертву приносили коров и баранов. Шаман камлал на расстеленной шкуре коровы с головой и конечностями. Место это было сильно «заша-манено», женщины на обряд не допускались. По материалам, собранным эвенком-ученым А.С. Шубиным, до XVII века в местности Сахули кочевал тунгусский род Шамагир, славившийся своими сильными шаманами. На холме, где и сегодня размещена шаманская роща, в свое время была похоронена известная жрица из данного рода. Означает ли это, что основой для функционирования культового места стало погребение эвенкийской шаманки?
Пришедшие в XVIII столетии буряты дали духу-«хозяину» Бархан-Ундэра имя Дээдэ-баабай. Моление начиналось с поклонения его помощникам — хозяевам соседних местностей Убухея (Багураи-нойона и его жене Загураи-хатан). Забивали барана, затем ехали в Сахули, где на р. Байлсан приносили в жертву или двух баранов, или молодого жеребчика.
О большой значимости данного культа говорит тот факт, что его почитали не только бурятские, но и эвенкийские шаманы. Молились Дээдэ-баабаю также русские крестьяне и, по некоторым данным, буддийские ламы. Русские возвели близ шаманской святыни православную часовню, ламы построили обо и бумхан, посвятив, правда, их ламаистскому богу войны и Баргузинской долины Жамсарану.