Почтение оному камню такое отдают, что к нему и пешми приступиться не смеют, а ежели случиться мимо ехать, то по реке, по далекому от него идут без шапки и не на коне.
Помянутый геодезист (А. Иванов, — А.Т.) отшиб оного камня несколько кусков, которые случилось ему в юрту принести, про то узнавши, буряты, что обломки Шаманского камня, все вон разбежались и просили его уничижением, чтоб он оные обломки из юрты вынес».
Мы полагаем, что в основе данного культа лежит обожествление местности в роли шаманской усыпальницы. В этом убеждает тот факт, что окрестности Тор и Далахая до сих пор известны сосредоточением могил великих шаманов. Например, в лесу около горы Бургэ хоронили жрецов родов тэртэ и турай. Информаторы называют могилы таких шаманов высокой степени посвящения, как Хорен, Цаган-заарин, Аляя. Торцы знают также культ «хозяина» горы Бургэ, но он не персонифицируется ни с одним из названных шаманов. Хонгодорцы Далахая совершают регулярные обряды на могиле большой хонгодорской жрицы Хатан шулуун тээби в местности Тагархай булак, которая, как уверяют, через 150 лет должна превратиться в такого великого «бога», как Ринчен-хан (Буха-нойон). Эта шаманка, говорят, была настолько «сильной», что ее дух не могли подчинить буддийской вере даже такие ламы, как Жамбасан гэгэн. Когда Жамбасан собирал и сжигал предметы шаманского культа («3 копны шаманских вещей») на месте захоронения Хатан шулуун тээби, ее непобежденный дух улетел в Бохан. На месте могилы было сооружено обо Очирвани.
Данный образ согласуется с «главным духом Торской степи» һойто тээби («Северной бабушкой»). Будучи когда-то шаманкой, она после смерти превратилась в родовую «хозяйку» местности, но ее волшебные силы сегодня поднимаются до ранга об-щеторского территориального божества, не уступающего могуществу Буха-нойона: ей также приносят жертвенного барашка.
Согласно мифологии хонгодоров, духом-«хозяином» Торской степи до этого был Тоорын эжин Хиторай зарин Мулъма ноён. Судя по эпитетам, он при жизни являлся шаманом высшего ранга (зарин) и вместе с тем имел светскую должность нойона, или родового предводителя.
В шаманских призываниях при обряде жертвоприношения на Тагархай булуке утверждается, что предком хонгодо-ров был медведь, саму же шаманку сравнивают с «четырехгодовалой медведицей на перекрестке четырех дорог, с трехгодовалой медведицей на перекрестке трех дорог», что, по мнению К.М. Герасимовой, может свидетельствовать о древнейшем образе родо-племенного тотема.
Безусловно, в Торской степи мы имеем дело с древним святым местом еще «до-бурятского» времени. Древние люди поселились здесь еще в каменном веке, что подтверждается обнаружением их поселений на песках Монсык и Тайлган (у устья р. Харагун). П.П. Хороших говорит о большой неисследованной пещере с щелеобразным входом на склоне мраморной скалы левобережья р. Иркут. Связь данной пещеры со скалой Тумэр улгы (доел. «Железная колыбель/люлька»), считающейся местом, где родился предок булагатов, напоминает о древнем тюркском представлении о богине Умай, из чрева которой (пещеры) происходит целый ряд родоплеменных групп. Существует этот культ и у бурят. Что касается непосредственно культа Буха ноён-баабая (доел. «Отец Буха-нойон», или «Отец Бык-господин»), то, по мнению И.А. Манжигеева, «этот культ является религиозным отражением перехода древних бурят от первобытной охоты и рыболовства к скотоводству».
Наконец, следует упомянуть в Торской степи еще два святых места, не связанных с культом Буха-нойона, но относящихся к типу придорожных барисанов. Одно из них, Уляабар, посвящено духу покойного Сэмбэла, сыну Тобсохоя, который, по мнению бурят, «ломает коровам ноги и вредит новорожденным». Поэтому ему устраивают на окраине села умилостивительное жертвоприношение как вредоносному черту-бохолдою. Второе место находится на перевале возвышенности между реками Еловка и Ахалик. Местный топоним — Шаманская гора. Однако не установлено, связано ли данное место с захоронением шамана. Культ забытый, сведений о пантеоне не получено.
Тункинская степь являлась центром расселения как древнего, так и современного (аборигенного) населения края. Соответственно, она имеет крупнейшие шаманские святые места, ныне запечатленные в географических названиях. Б районе с. Тунка это ручей Бо-горхон («Шаманский ручей»), Шаманская гора и Шаманская роща близ с. Никольского, упомянутые еще К. Риттером (1895 г.). На вершине Шаманской горы проводились присяги (клятвы) при разрешении тяжебных дел. Судя по всему, это было второе, после скалы Буха-нойону, капище, где практиковалось такая традиция.