Одиннадцатый день полета: Заняли свои места и завершили разгон. Очень быстро пролетели Сатурн. Невероятная скорость для межпланетных двигателей. Снова Курт уговорил открыть вино, точнее все уговорили. Даже Чен был «за».
Двенадцатый день полета: Произвели проверку всех систем. Начали разгон световыми.
Тринадцатый день полета: По новой традиции посетили спортзал. Провели проверку всего снаряжения. Прошли медицинскую проверку у Елены. Мне очень не понравилось ее настроение. Будто её что-то беспокоит.
Четырнадцатый день полета: По плану провели сеанс связи с Землей, получили разрешение активировать Синта. До сих пор не могу отличить андроида от человека. Неплохо его сделали. Синт занял свой пост, сканирует пространство впереди.
Пятнадцатый день полета: Началась третья неделя полета. Скоро покинем нашу систему и связь с Землей пропадет. Осталось два сеанса, а потом мы будем сами по себе. Команда немного хандрит. Уже скучают по родным. Я им немного завидую, меня почти никто не ждет. Только дед остался на земле. Но я знаю, что он за меня не переживает.
Шестнадцатый день полета: Все в норме, если не считать настроение нашего инженера. Он много времени проводит в реакторном отсеке. Говорит, что все в порядке, но очень задумчивый.
Семнадцатый день полета: ЧП. Утром Джуан сообщила, что десять лабораторных мышей мертвы. Провела вскрытие и обнаружила, что абсолютно у всех причиной смерти является разрыв сердца. Почему это случилось – неизвестно. Не прошло и часа после увеличения мощности световых до шестидесяти процентов, как Артур доложил о новом всплеске в реакторном отсеке – увеличение температуры.
Восемнадцатый день полета: В реакторном снова все спокойно. Проверили показатели по всему кораблю, заодно провели мед осмотр. Все в норме.
Девятнадцатый день полета: Снова ЧП у Джуан. Обнаружены мертвыми все морские свинки, причина та же. Джуан грешит на скорость «Химеры». Майкл уверяет, что это исключительно из-за гасителей. Я верю им обоим, но больше склоняюсь к версии нашего биолога. Все-таки животные чувствуют все намного острее. Световые восемьдесят процентов мощности.
Двадцать первый день полета: Снова утро с ЧП. Джуан прибежала в мою каюту с показателями приборов. Хомячки умерли ночью при мощности в девяносто процентов. Во время сеанса связи с Землей отправил отчет о происходящем на борту. Получен приказ: «Приостановить разгон и ждать дальнейших распоряжений».
Двадцать второй день полета: Франсуа на мостике ждет ответа с Земли. Я его понимаю. Если сейчас все отменят и прикажут возвращаться – конец. Это будет конец для всех. Останется только жить и ждать. Ждать конца. На обеде Джуан задала вопрос, на который скорее знала ответ: «Что будет, если откажут гасители?»
Ответил ей Курт. Точнее показал: взял со стола апельсин и со всего размаха швырнул фрукт в стену. Атмосфера на корабле просто мрачная. Я знаю ребят. Они готовы рискнуть жизнями, никогда не отступят. Но, если поступит приказ, вернутся. Не знаю, что будет. Земля на связь не выходила.
Двадцать третий день полета: Ребята словно сговорились. Каждый решил себя чем-то занять. Елена проводит инвентаризацию в медицинском отсеке. Майкл копошится в вездеходах. Артур в реакторном. Франсуа на мостике (слушает). Курт что-то готовит. Чен молотит грушу (кстати, где он откопал этот раритет?). Джуан следит за своими остатками животных, а я слежу за командой.
Двадцать четвертый день полета: Земля, наконец, дала ответ: «Продолжать миссию согласно намеченному плану. Биологу не паниковать. Проверить все системы, состояние экипажа и завершить вторую стадию разгона». Все облегченно вздохнули и приступили к своим обязанностям. Но осадок остался. Завершили разгон. Световые сто процентов. Приближаемся к границе системы.
Двадцать пятый день полета: Начали подготовку консервации оборудования. Каждый занят делом. Все довольны. Днем без ЧП.
Двадцать шестой день полета: Майкл готовит крио капсулы. Артур проверяет ускоритель масс. Наш главный двигатель должен направить «Химеру» к нашей цели на всех парах. Завтра почти месяц, как мы в космосе. Даже не верится. Завтра последний сеанс связи с Землей, и мы станем полностью автономными. Двадцать лет подготовки. Я уверен в экипаже, он не подведет. В их глазах читается страх перед запуском последнего двигателя, но все понимают, что в случае катастрофы мы ничего не почувствуем.