— Это что за чучело? — поинтересовался один из стражников.
— Пленник его сиятельства, — ответил конвоир. — Сучонок, убивший господина Феба.
На лицах стражников появились гнусные ухмылки. Тот, что задавал вопрос, перекинул алебарду в левую руку, сделал шаг и впечатал кулак в живот Стрижа.
— Жаль, не смогу спустить с тебя шкуру, тварь, — прошипел он на ухо скорчившемуся пленнику. — Но надеюсь, подыхать ты будешь долго…
Наверное, герой боевика выдал бы в ответ что-то хлёсткое и остроумное, но Лёха им не был. Сейчас все силы уходили на то, чтобы просто вдохнуть в разрывающуюся от боли грудь.
Кое-как разогнувшись, он посмотрел на стражника.
«Ну и мразь же ты», — хотел сказать ему Лёха, но смолчал.
Незачем злить этих уродов, нарываясь на новые побои. Могут ведь и насмерть затоптать, гады. А преждевременная смерть под коваными сапожищами в планы Лёхи не входила.
— Ну ты поосторожнее, — попросил конвоир. — Прибьёшь ещё ненароком. Его сиятельство разгневается — желает лично пытать эту тварь.
Стриж кое-как разогнулся, жадно хватая ртом воздух.
— Волоки его отсюда, — стражники расступились, давая дорогу. — Не вводи в искушение…
Конвоир молча толкнул пленника в распахнутую дверь.
Его повели длинными коридорами. Попадавшиеся навстречу слуги с ненавистью смотрели на убийцу Феба, молва о котором разлетелась по замку без всяких мессенджеров. Парочка даже попыталась плюнуть Лёхе в лицо при полном одобрении конвоиров.
Уворачиваясь от плевков, Стриж подумал — правда ли местные так любили Феба, или просто взбесившийся от потери сына Гарм устроил своей челяди такое, что убийца наследника стал для них самой ненавистной фигурой этого мира?
Двери в темницу защищали магические плетения — серебряное и, к неудовольствию Стрижа, золотое. Он прекрасно помнил предостережение Лауры о том, что золотые охранные артефакты легко справятся с пустотником.
Лёху завели в мрачный, сырой каземат, освещаемый масляным фонарём и тлеющими в жаровне углями, на которых накалялись жуткого вида пыточные инструменты. Никаких излишеств вроде магических светильников.
«Только классика, только хардкор», — мрачно подумал Стриж.
Стражники умело подвесили его на дыбу, зацепив цепь кандалов за свисающий с перекладины крюк. Лёха закусил разорванную ударами графа губу, чтобы не стонать. Один из воинов, воровато оглянувшись на дверь, ткнул пленника пальцем в сломанные рёбра, но услышал лишь тихое шипение.
— Ничо, — разочарованно сплюнув, пообещал стражник. — Когда его сиятельство за тебя возьмётси — орать будешь, аки демон в ночи.
Лёха молча смотрел в пол, не реагируя на жуткие пророчества. Стражник ещё раз сплюнул и вышел вместе с напарником, плотно прикрыв за собой дверь.
Оставшись один, Стриж позволил себе застонать. Рёбра и лицо адски болели, вызывая закономерное беспокойство о здоровье. Не хватало ещё, чтобы осколки костей проткнули лёгкие и началось заражение. Вряд ли местные эскулапы научились лечить повреждения внутренних органов. А умирать, выхаркивая по кускам сгнившие лёгкие, Лёха не хотел.
«Белочка, ты тут?» — с некоторой опаской окликнул он демона.
Его молчание не нравилось Лёхе: слишком живо было воспоминание о побеге из поместья Змеев с затаившимся «тамагочи». А ведь тогда он был вполне здоров и не скован цепями.
«Куда я денусь…» — недовольный ответ демона заставил Стрижа сперва облегчённо выдохнуть, а потом скривиться от боли.
«Можешь меня подлечить, но так, чтобы следы побоев не исчезли? — с надеждой попросил он. — Нам ещё нужно протянуть какое-то время под пытками».
И покосился на жаровню. Разложенные на ней пыточные приспособления раскалились добела и один их вид вызывал у Стрижа нервную дрожь.
А ведь очень скоро раскалённый металл станет рвать его плоть. Лёха отвернулся и попытался успокоиться.
«Дерьмовая идея, — отозвался демон и грудь тут же пронзила острая боль. Похоже, сломанные рёбра пришли в движение, вставая на места и срастаясь. — Тут творится что-то странное».
«А я и не заметил… — мысленно ответил Стриж, стараясь дышать пореже. — Когда ты уже научишься меня обезбаливать?»
Грудную клетку словно пропускали через мясорубку. Казалось, что демон одолжил у Гарма его подкованные сапоги и ими заколачивал кости на место.
«Я уже умею», — равнодушно отозвался демон.