— Убили. Убили. Я знала, я чувствовала...
Гонзаг подбежал к Сестре горностая, упал перед ней на колени:
— Луиза, милая, родная моя, прости меня. Я был подлым, я был зверем, я хотел лишить тебя сына. И вот сам бог наказал меня...
Тяжело поднявшись, Гонзаг поворачивался то в одну, то в другую сторону, не зная, куда приткнуться, и казнил себя, казалось, совершенно для него немыслимым признанием:
— Это я, я погубил его... Я знаю, как это вышло...
А Сестра горностая, по-прежнему сидя на полу, раскачивалась, что-то приговаривала на своем языке, бесконечно горестное и нежное. Гонзаг резко повернулся к ней и закричал так, что напряглись жилы на его сморщенной шее:
— Это ты, ты виновата! Ты погубила его, проклятая дикарка! Это ты покинула мой дом, стало быть, и родного сына! Волчица и та ни за что не бросит детеныша, а ты, ты бросила! А когда он сам пришел к тебе, не удержала, не уберегла...
— Замолчите, вы! — воскликнул Берг, болезненно притрагиваясь к горлу. — Нельзя же так! Ведь она в конце концов...
Берг не договорил. Он увидел в руках Сестры горностая пистолет. Все так же сидя на полу, она выстрелила в Гонзага. И когда тот повалился, вдруг рассмеялась и через мгновение выстрелила в себя. Потрясенный Берг медленно поднялся из-за стола, не зная, что делать. Первое мгновение он думал, что Гонзаг убит. Однако тот вдруг вскочил живой и невредимый, бессмысленно отряхивая на себе халат.
— С ума сойти... она опять чуть не уложила меня! — Протянув руку в сторону упавшей навзничь Луизы, он спросил: — Она что, покончила с собой? Ну что же вы, посмотрите, наконец! Возможно, еще жива... Надо «Скорую помощь»...
Медленно подошел Берг к Сестре горностая, опустился на колени, нерешительно взял ее за руку, прощупывая пульс. Увидев ее остановившиеся глаза, он тихо сказал:
— Думаю, что «Скорая помощь» уже ни к чему. Впрочем, звоните...
И вскочив, сам устремился к телефону, набрал неверными движениями номер «Скорой помощи».
Заметив, что Берг как будто намерен уйти, Гонзаг панически воскликнул:
— Ради бога, не уходите! Не оставляйте меня одного! Сейчас придут врачи... И полиция должна приехать. Да, да, как же мы это забыли? Надо вызвать полицию...
И застонав, Гонзаг с мученическим видом потянулся к телефону.
ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ
ДО ВСТРЕЧИ, ЗЕМЛЯ, ЧЕРЕЗ ТЫСЯЧУ ЛЕТ
Луна излучала стужу, а душа Брата оленя излучала тоску. Он часто смотрел в ту сторону, где возвышалась гора, где он похоронил Сестру горностая. Было это минувшим летом, в пору, когда уже на какое-то время солнце погружалось в море.
А вот теперь на небе луна излучает стужу, как его душа излучает тоску. На родной земле его осталось всего пятьдесят оленей. Почти все его племя переселилось на остров Бессонного чудовища. А тут хозяйничают странные пришельцы. Они поклоняются своим идолам, они совершают ритуальные действия, прислушиваясь к громким заклятьям жрецов, они гоняют по тундре машины, изрыгающие огонь и оглушительный грохот. Вот так родная земля стала страшнее, чем остров Бессонного чудовища.
Тоскливо, одиноко Брату оленя, хотя его всячески старается развеселить Брат медведя. Но разве теперь возможно его развеселить, даже если за это берется такой человек, как Брат медведя? Хорошо, если бы здесь появился Ялмар. Давно что-то не показывался он на острове, хотя там, у себя дома, кажется, по-прежнему пытается защитить маленькое северное племя, вернуть его на родную землю. Однажды Брату оленя по почте пришла газета с большой статьей Ялмара по этому поводу. Но как было бы хорошо, если бы он сюда явился сам!
Брат оленя подошел к Сыну, заглянул ему в глаза и сказал со слабой попыткой задеть в своей озябшей душе нечто шутливое:
— Не разуверился ли наш Ялмар в Волшебном олене? Что-то давно его у нас не было. А ты затруби, покличь его...
Да, Брат оленя хотел выразить горькое все-таки через шутку: он не хотел всерьез думать, что Ялмар забыл его.
И видимо, сама судьба отблагодарила Брата оленя за веру в Ялмара. Нет, Сын всего сущего не затрубил, но он повернулся в ту сторону, где скрипел снег под ногами именно Ялмара Берга и еще одного человека. Брат оленя проследил за взглядом Сына и замер, не веря своим глазам. Он не сразу узнал Ялмара, который отпустил бороду. Но все-таки узнал. Это был именно он, он! Рядом с ним шел уже знакомый Брату оленя офицер. Видимо, оба они только что сошли с приземлившегося вертолета. Брат оленя не обратил на это внимания: шум моторов на острове теперь умолкал редко. Но это был именно тот вертолет, на котором прилетел Ялмар Берг. И пошел навстречу Ялмару Брат оленя. «Есть, есть еще на свете волшебство!» — говорил он себе, широко улыбаясь. С тех пор как Брат оленя похоронил жену, он улыбнулся впервые. Обнявшись, друзья минуту стояли неподвижно.