— Разрешите представиться. Доктор Френк Стайрон. Этнограф, антрополог, археолог, психолог, путешественник и, если угодно... охотник. Объездил всю Южную Америку, Африку, Азию. Теперь вот увлекся европейским Севером. Знаю ваши переводы на английский язык научных работ по этнографии, антропологии многих очень достойных авторов. И понял, насколько вы необходимы мне...
— Даже так?
— Именно так. Скоро я стану в Штатах директором крупнейшего института. И вы могли бы занять там весьма достойное место. А возможно, и в моей личной жизни. Разрешите присесть?
Мария не ответила, выражая свое удивление странной улыбкой. Вежливость в этой улыбке совмещалась с предупреждением не слишком забываться.
Френк Стайрон присел на свободный шезлонг и какое-то время задумчиво разглядывал Марию. Шишковатая круглая голова его словно перекатывалась то к правому, то к левому плечу; создавалось впечатление, что незнакомец искал наиболее верную точку, с которой было бы возможно разглядеть в женщине, сидящей под сосной, что-то самое главное.
— Одно у вас плохо, — наконец промолвил он, опуская веки, — у вас, Мария, необычайно сильное магнитное поле женского обаяния. Боюсь, что вас украдет у меня Голливуд...
Мария досадливо нахмурилась, можно было понять, что ее не очень трогает подобный комплимент, и тихо сказала:
— Не беспокойтесь. Ведь не считаете же вы, что я у вас уже в кармане? Если кто и залезет вам в карман, то там...
Мария не договорила, заканчивая мысль прежней странной улыбкой. Стайрон перекатил голову на широких плечах слева направо, словно бы разглядывая собеседницу теперь уже с другой стороны.
— Знаете, какое самое главное впечатление вынес я из моих долгих и дальних путешествий? Что дороги на планете Земля становятся все короче, что человек как никогда расплодился, а между тем все равно исчезает, что земной шар как бы катастрофически усох. И вот держу я его перед собой, — Френк Стайрон поднес руки к глазам, растопырив короткие, поросшие волосами пальцы, словно бы разглядывая именно то, о чем вел речь. — Так вот, держу я его в руках и думаю... надо сдуть с него прах отжившего, надо провести на нем генеральную санитарную уборку, надо оросить его волною какого-то нового миропорядка...
— Как вас понять?
— Надо прогнать с него тени, — продолжал Френк Стайрон, все еще держа перед глазами растопыренные пальцы. — Тени отжившего. Я если и охотник, то лишь на тени. Я выслеживаю их, я крадусь за ними, я расстреливаю их. Вы можете спросить: есть ли бесплоднее работа, чем охота за тенями?
— Смотря что вы считаете тенью...
— Вот, вот именно! — как-то вдруг необычайно воодушевился Френк Стайрон. — Умница! Я был уверен в этом.
— Вы меня... смущаете.
— Ничего, привыкнете. Вы должны знать, что я немножечко... как бы это... эксцентричный. Вы должны мне прощать это...
— Послушайте, вы говорите со мной так, будто...
— Да, да, у нас уже все с вами решено! — не дал договорить Марии Френк Стайрон. — На первый случай я дам вам перевести на английский статью журналиста Ялмара Берга «Бесовство китча». Знаете такого?
— Я читала его не однажды. Странно, какое имеют отношение статьи этого журналиста к предмету ваших интересов?
— Все умное имеет отношение к предмету моих интересов. Мне бегло пересказали эту статью, и я хотел бы ознакомиться с нею основательней. Так вот, вернемся к моей мысли о тенях. Неделю тому назад я измерял черепа ваших саами на северном побережье. Не подумайте, я не пытаюсь доказать расовую неполноценность этих людей. Но есть иная неполноценность независимо от строения черепа. Самое страшное, когда амбиция не соответствует амуниции, когда тени претендуют на полнокровную плоть. В этих претензиях все наши беды. А саами, что ж... они вымирают себе потихоньку. И в глазах у них часто такое выражение, будто они навсегда прощаются со звездами, — единственное их богатство, которое никто, кроме смерти, у них отнять не может. Саами ваши тоже тени. Но они, кажется, не претендуют даже на то, чтобы их записали в Красную книгу, как записывают редких зверей.
— Не пойму... сочувствуете вы им или...
— Что такое сочувствие, сострадание? — снова прервал Марию Френк Стайрон. — Видимо, тоже тени... Ну, ну, не делайте испуганные глаза. Ведь может быть и такое, что я сокрушаюсь по этому поводу...
— Но вы охотник на тени... вы их расстреливаете...
— Ну ладно, хватит об этом, Мария. — Стайрон потер обеими руками виски. — Давайте о деле...
С тех пор прошло два года. Много статей и разных других материалов перевела с норвежского, датского, исландского, финского на английский Мария для доктора Френка Стайрона. Теперь вот порвала с ним свои деловые отношения, поняв, что этот человек далеко не тот, за кого себя выдает. И помог Марии уйти из странного плена Френка Стайрона журналист Ялмар Берг, который вступил с этим непонятным человеком в какую-то ожесточенную войну. Но окончательно ли освободилась Мария от гнетущего плена Френка Стайрона? Он, кажется, больше всего не мог ей простить именно то, что она с такой безоглядностью пошла навстречу Ялмару, подчиняясь внезапно вспыхнувшему чувству к нему.