Прошло время. И возникли высокие понятия, в которых звучало особое слово «знак». Вот послушай: преданности знак, любви и уважения знак, постоянства знак, совершенства знак. Наконец, свободы, братства, равенства знак. И в каждое такое понятие вкладывалось предзнаменование добра. У человека всегда была и всегда будет надежда на предзнаменование добра, хотя он знал и знает, что такое и недобрые предзнаменования. Но в том древнем знаке, который оставил человек на скале, впервые почувствовав, что есть волшебная сила красоты, в том древнем знаке, который повторится много раз другими людьми, в других местах, в том древнем знаке, высеченном на скале, одержимо, в поте лица, уже изначально таилось доброе и только доброе предзнаменование. Постепенно человек понял: в основе самых светлых, самых человечных идеалов должно быть прекрасное. Идеал тоже знак.
Не скоро будет не только произнесено, но и начертано слово «знак». Еще пройдут века, после которых человек придаст особую таинственную силу письменному знаку. Вот в этих благословенных местах впоследствии возникнут магические знаки — руны. Как знать, возможно, тот первый силуэт оленя, который начертил человек на скале, стал первой руной на лике планеты! Стал руной, удостоверяющей ее красоту, стал руной, охраняющей ее от злого начала... Не припомнишь ли ты, с чего это все началось? И можешь ли себе представить, что руна потеряет волшебную силу и не оградит Землю от злого начала? И что такое в конечном счете красота, как не сам человек, если он действительно человек. А если это именно так, то неужели он не сможет сберечь свой родной дом — планету Земля?..
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
ТАК КТО ЖЕ ДИКАРЬ?
И на второй, и на третий день Чистая водица приходила к цветку, чтобы охранять его. Порой она неподвижно смотрела вдаль, как бы проникая взглядом за черту, где море становилось небом, и стараясь представить себе: какое же оно — человечество? Чистая водица думала об этом, потому что запали ей в память слова Ялмара о больном и несчастном человечестве. И теперь вот ей виделся в воображении великан, который шел, не ведая пути, со слезами на глазах... Неуловима черта, за которой море становилось небом. Где-то там Большая земля. И странно, если она большая, то почему ее не видно?
Летели лебеди, сверкая удивительной белизной крыльев на солнце. Чистой водице мгновениями казалось, что на нее наплывает прекрасный сон. Вот сейчас и она, как это часто случается с нею во сне, поднимется в небо и полетит в лебединой стае, полетит туда, далеко-далеко, где живет человечество. Но прежде она посмотрит на этот цветочек с поднебесной высоты, чтобы полюбоваться им, как любуется само солнце... Летят лебеди. И Чистая водица в воображении своем летит вместе с ними... Где же сегодня Белый олененок? Возможно, и ему вздумалось бы представить себе, что он летит в лебединой стае. Опустилась бы Чистая водица с Белым олененком в том мире, где живет человечество, и рассказали бы они о прекрасном цветке, который растет на их острове... Все ближе, ближе лебеди. Вот уже птицы над Чистой водицей. «Ну, опуститесь на землю, лебеди, или сделайте круг над цветочком», — мысленно просит Чистая водица. Но улетели лебеди.