— О, если бы ты знал, Оскар, если бы ты знал...
А заснеженный Оскар без шапки сидел в сугробе, шумно дышал и утолял жажду снегом.
— Ну а теперь идем к моему папаше, — вдруг объявил он. — Идем, Ялмар! Уж если и есть человек, который...
— Да, да! — не дал договорить Ялмар. — Идем к Юну Энгену. Это единственное место, где я, возможно, хоть немного приду в себя...
Пошел седьмой месяц после того, как у Бергов родился сын, которого они назвали Освальдом. Он уже пытался вставать на ноги, этот малыш с голубыми глазенками, доверчиво взирающими на мир.
Когда Ялмар собрался лететь на остров, Мария высоко подняла малыша и сказала:
— Полетим и мы с тобой...
Ялмар взглянул на нее недоуменно, Мария засмеялась.
— Я шучу, конечно, Ялмар. Освальд слишком мал для подобных путешествий. Но ты будешь думать о нас и навеешь нам сны о Волшебном олене.
— О, тут уж я постараюсь...
— Постарайся, дорогой Ялмар. И пусть мчится пророк на Волшебном олене, как это умеет делать его отец, — нараспев, словно читая стихи, проговорила Мария.
Как она любила называть сынишку пророком! В шутку, конечно, если сын ее и пророк, то в том смысле, что своим появлением на свет он как бы заявил всему миру: я здоров, а это значит, что жизнь торжествует.
Да, самое сложное уже позади. Но с каким волнением наблюдала Мария за ребенком! Малыш улыбается. Он уже знает родителей. Он, слава богу, прекрасно спит, удивительно спокойный ребенок. У него отменный аппетит.
Конечно, бывает, что впоследствии выясняется: ребенок не владеет речью, он все еще не решается сделать свой первый шаг, хотя ему давно пора ходить. Мало ли что впоследствии выясняется. И прежняя тревога нет-нет, да и кольнет сердце Марии. Но Освальд, удивительный малыш, больше чем кто-либо другой прогонял ее тревогу. Пророк улыбался, Пророк тянулся к ее груди, Пророк ловил ручонками солнечный лучик. Он всем своим видом как бы пророчил: все будет нормально, все пойдет своим чередом, ты, конечно, со мной намучаешься, как это случается с каждой матерью, но ты будешь, будешь счастливой...
И вот впервые Освальд провожает отца в далекий путь. Он еще не знает, что это такое. Но придет время, и он сам отправится на остров Волшебного оленя... Это будет, обязательно будет!..
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ
ВЕДЬ ТЫ ЖЕ НЕ ЗОМБИ, ЛЕОН
Появление Ялмара Берга на острове вызвало сложное чувство в душе Леона. Еще до того, как Ялмар протянул ему руку, он спросил в упор, почти исступленно:
— Что с Марией?
Ялмар не придал особого значения странному тону Леона, спокойно ответил, как если бы перед ним был человек, испытывающий к его жене всего лишь дружеское расположение:
— Слава богу, Мария чувствует себя прекрасно. Вам, наверное, известно: у нас родился сын.
— Поздравляю, — уже не столь напряженно проговорил Леон, — я знаю об этом и даже имел случай поздравить Марию.
— Мы, кажется, не успели поздороваться...
На приветствие Ялмара Леон ответил рукопожатием крепким и долгим. Как ни странно, он не испытывал к нему вражды. Мало того, Леону представлялось, что Ялмар стал едва ли не его спасителем. Свои чувства к Марии Леон сам определял как ненастье, в котором закружился и потерял себя безнадежно. Однако насколько было бы ему труднее, если бы он видел в своем сопернике недостойного человека! А Ялмара Берга Леон невольно уважал и даже утешал себя мыслью, что оказался способным в столь сложном для себя положении на непредвзятое мнение.
— Нам надо бы поговорить о мистере Стайроне, — сказал Ялмар несколько рассеянно, глядя куда-то вдаль поверх головы Леона.
— У меня нет настроения говорить об этом господине, — сухо ответил Леон. — Однако я советовал бы вам поостеречься его. И особенно я это советовал бы Марии. Кстати, если вам нетрудно, вы можете обращаться ко мне на «ты»...
— Скорее наоборот. — Ялмар присел на нарту рядом с Леоном. — Представь себе, Леон, я хотел дать тебе точно такой же совет. Ведь ты, насколько я понял из слов Марии, тоже ушел от Стайрона...
— Это не то слово. Я сбежал! — вдруг с ожесточением воскликнул Леон.
И, точно бы застеснявшись своей взвинченности, заставил себя успокоиться. Прикурив от трубки Ялмара сигарету, он показал на колдуна, который, похоже, дремал у костра рядом с чучелом росомахи.
— Я сегодня имел честь беседовать с этим странным человеком. Вы, вероятно, его хорошо знаете. Что вы думаете о нем?
— Он, конечно, параноик, — угрюмо нахохлившись, сказал Ялмар. — У него навязчивая идея так называемого первочеловека, который начнется, как он говорит, после очистительного ядерного огня...