Полыхал факел из горящих оленьих шкур. Слышался звон подвешенного котла, который, как нередко бывало в подобных случаях, служил колоколом.
Гедда надеялась, что Леон неожиданно появится из снежной мглы. Не выдержав мучительного ожидания, она выскочила из чума в пургу. Ее догнали.
— Пустите меня! Пустите! Я найду его. Только я... я смогу найти его.
В Гедду вцепилось несколько женщин, насильно отвели в чум Сестры горностая, которая тоже рвалась в тундру на поиски сына.
— Вот посидите вместе, поглядите друг другу в ваши полоумные глаза, — пытался шутить Брат кита, усевшись стражем у выхода. — Ветер такой, что мужчины падают с ног. Меня чуть не унесло, как перышко. А уж на что крепкий и крупный мужчина.
— Пусти меня к факелу, — попросила Сестра горностая. Ей было невыносимо слушать шутки старика. — Я буду поддерживать огонь. Надо же что-то делать...
Один за другим возвращались мужчины из безрезультатных поисков. Вернулся и Брат медведя. Представ перед дочерью, он отнял у нее железный стержень, которым она била по котлу, громко сказал, стараясь пересилить шум пурги:
— Успокойся! Леон не пропадет. Он все же мужчина. Закопается в снег и переждет пургу. Разве редко с нами такое случается?
Гедда села на снег, обхватив голову руками. Раскачиваясь из стороны в сторону, невольно припоминала легенду, слышанную в детстве, еще не очень догадываясь, почему это пришло ей на память. А по легенде выходило, что вот так же разразилась пурга, вот так же заблудился юноша, и тогда девушка, которая безумно любила его, сняла с себя одежды, легла в сугроб и жарким телом своим растопила снега и спасла любимого. Воскрешала в памяти Гедда легенду и постепенно в отчаянии своем начинала верить в это.
А время шло. Позже всех вернулся из поисков Брат оленя. Сестра горностая опустилась на снег у его ног и утопила лицо в сугроб, заглушая рыдания. И Гедде показалось, что Сестра горностая тоже верит в чудо: способна и мать если не растопить все снега на свете, то хоть отнять силу у стужи, погасить студеный ветер. На какое-то мгновение ей пришла догадка, что верить в такое нелепо. Но промелькнуло мгновение трезвой мысли, как снежинка, уносимая ветром, и на Гедду вновь нашло помрачение. Она сорвала с себя малахай, сбросила рукавицы и принялась раздеваться.
— Ты сошла с ума! — вскричала Сестра куропатки, бросаясь к дочери.
А Гедда в помрачении своем отбивалась и кричала:
— Не мешайте мне! Я растоплю снега... Я спасу его!
Привела ее в чувство Чистая водица. Она бросилась на шею сестре и прокричала ей в лицо:
— Ты что, лишилась рассудка?! Простудишься. Леон вернется, а ты будешь в огне...
Это прозвучало настолько трезво и убедительно, что Гедда крепко прижала сестренку к себе и замерла. Потом позволила кому-то надеть на себя малахай и подошла к факелу. Долго смотрела на огонь остановившимся взглядом и все повторяла как заклинание:
— Я спасу его. Спасу, спасу...
Брат орла наблюдал за Геддой, ему было хорошо видно ее лицо.
«Нет уж, спасу его именно я, — мрачно думал он, обращаясь мысленно к Гедде. — Я приведу его в стойбище и толкну тебе в ноги: получай!»
А Чистая водица, у которой хватило здравого ума сказать сестре такие трезвые слова, вдруг сама начала проникаться мыслью, что она может спасти Леона.
Убедившись, что Гедда окончательно пришла в себя, Сестра куропатки заметила и Чистую водицу, которая держалась за малицу матери, потому что ветер сбивал ее с ног.
— Иди спать! — строго приказала она дочери и повела ее за руку к своему чуму.
А вот когда Чистая водица вынырнула из чума, никто не видел... Ветер с такой силой толкнул ее, что она упала лицом в снег. Девочка с трудом поднялась, подумав, что затея ее безумна и надо вернуться домой. Однако ветер толкал ее в спину, и она бежала довольно долго, пока снова не упала в снег. Глянула на факел. Свет от огня едва пробивался сквозь снежную круговерть. Чистая водица попробовала сделать несколько шагов по направлению к факелу, но ветер отшвырнул ее назад. Девочке стало страшно от мысли, что она не сможет вернуться в стойбище. Она хотела крикнуть, но снег забил рот. Вдруг ей почудилось, что она услышала голос Леона. Чистая водица поднялась и побежала. Через минуту она уже не бежала, а катилась по снегу. Ей казалось, что пройдет мгновение-другое и она уткнется прямо в Леона. О, какая это будет радость! Леон поднимет ее на руки и понесет против ветра на свет факела. Он же сильный, очень сильный, все стойбище восторгалось тем, как он победил Брата скалы. Скорее бы найти Леона. Он где-то здесь, голос его она только что слышала...