Гомер. Изображение на монете из Хиоса
Конечно, каждый волен вызывать на спор кого угодно – хоть Клио, хоть Афину, хоть Зевса. Можно высказать сколько угодно сомнений и гипотез по поводу фактов или исторических событий. Можно заявить, что Трои и «вовсе не было», произнеся фразу Проперция: Troja fuit! (лат. «Ушла Троя», «Было и минуло»). Но ткань такого «исторического рассказа» может рассыпаться под давлением массы фактов. Рано или поздно неожиданно может объявиться, казалось, навсегда утерянная трагедия драматурга Эсхила «История Троянской войны», которую обнаружили в одной из египетских мумий, или объявится «новый шлиман» – и все станет на свое место. История прояснится…
Немецкий археолог Г. Шлиман
В 1871 году Г. Шлиман приступил к раскопкам Гиссарлыкского холма… Перед этим он изъездил весь земной шар и большую часть своего состояния сделал в России. В 1873 году он нашел сокровища Приама, царя Трои. Вот как он описал это событие: «Вероятно, кто-то из семьи Приама второпях собрал сокровища в деревянный сундук, понес его, и у него даже не было времени достать ключ, но на стене путь ему преграждает огонь или же враг, и он вынужден бросить сундук, который тут же оказывается засыпанным красным пеплом и камнями рушащегося дворца. Может быть, именно этому несчастному, пытавшемуся спасти сокровища, принадлежали и те найденные мною несколькими днями позже неподалеку от того же места, где я ранее обнаружил сокровища, предметы: шлем и толстенная серебряная ваза высотой в восемнадцать сантиметров и диаметром в четырнадцать сантиметров, в которой находился очень красивый янтарный кубок высотой одиннадцать сантиметров, диаметром девять сантиметров. Шлем этот был поврежден, но его, вероятно, все же можно восстановить, поскольку у меня есть в наличии все его части. И обе верхние составляющие целы. О том, что сокровища кидали в сундук в страшной спешке, а собиравшему их грозила опасность, свидетельствует и содержимое большой серебряной вазы, на самом дне которой я нашел две великолепных золотых диадемы и четыре серьги тонкой работы из золота; сверху лежали пятьдесят шесть золотых сережек весьма причудливой формы и восемь тысяч семьсот пятьдесят золотых колец, просверленных призм и кубиков, золотых пуговиц и так далее; затем шли шесть золотых браслетов и на самом верху лежали оба маленьких золотых кубка». Таковы результаты трехлетних раскопок Шлимана. Интересно и то, что первооткрыватель Трои Шлиман перед тем как уйти из жизни продумал до деталей акт прощания с миром. В голову гроба поставят бюст Гомера, и там же в гробу по обе руки умершего будут лежать книги «Илиада» и «Одиссея».
Сцены битв и схваток на древнегреческих вазах
Немцы, немало сделавшие для прояснения судьбы Трои, продолжают по сей день исследовать древнюю землю. В 1988 году немецкий археолог М. Корфман приступил к новым раскопкам, пытаясь ответить на вопросы, на которые до сих пор нет ясного и однозначного ответа. Уже известны некоторые результаты. В ходе раскопок в 1992 году, южнее холма Гиссарлык (где копал Шлиман), обнаружили ров, что некогда опоясывал Трою. Выяснилось, что он пролегал довольно далеко от городских стен, окаймляя территорию площадью 200 000 кв. м. Напомним, что шлимановская Троя занимала всего 20 000 кв. м. Видимо, ров окружал Нижний город, что возник в III тысячелетии до н.э. Нашли еще один искусственный ров. Если предположить, что Троя была большей по размерам, то огромная роль сей цитадели становится очевидной. Там могли проживать тысячи людей. Время расцвета того города (Трои-VI) длилось 400 лет, и он не уступал таким культурным центрам, как Микены и Тиринф. По мнению Корфмана, в бронзовом веке Троя была частью анатолийской, а вовсе не крито-микенской цивилизации. Она представляла собой форпост Азии в Европе. И населяли ее лувийцы, один из индоевропейских народов. К слову сказать, лувийцы, наряду с хеттами, где-то около 2000 года до н.э. переселились в Анатолию. Лувийский язык был широко распространен в Малой Азии (первый письменный памятник, найденный в Трое в 1995 году, – бронзовая печать с надписью – выполнена иероглифами на лувийском языке). Так что очень может быть, что троянцы были, всего вероятнее, не греками, а анатолийцами или хеттами. Даже крепостные стены Трои, расширенные книзу, наверху обрамленные башнями, встречаются прежде всего в Центральной Анатолии и Северной Сирии, а не в Микенской Греции. На это указывают и типично хеттские стелы, стоявшие перед южными воротами древней Трои.
Лаомедонт возводит стены Трои. Иллюстрация к «Метаморфозам» Овидия
Вот как выглядели стены древней Трои
Воины в битве за Трою (Илион)
Корфман отождествил Илион-Трою с городом или местностью «Вилуса» (Wilusa), которая не раз упоминается в хеттских клинописных источниках. Если это так, то становится более или менее понятной и роль Трои-Вилусы. С одной стороны, она выступает посредником двух различных цивилизаций. Это давало колоссальные возможности для торговли и обмена. Так Троя стала крупным портом и своего рода перевалочным пунктом в торговле с народами Причерноморья. С другой стороны, находясь между Западом и Востоком, она находилась меж молотом и наковальней. В том или ином случае троянцы были прекрасно известны грекам. И. Латач в книге «Троя и Гомер» (2001) даже приводит их обозначения в Кноссе, на Крите, в Пилосе и на Пелопоннесе – «троянец» (Tros) и «троянка» (Troia). Была ли сама Троянская война в действительности, по этому поводу все еще идут споры. Так, известный хеттолог Т. Брюс в книге «Царство хеттов» (1998) утверждает, что, пожалуй, самой Троянской войны как непрерывного 10-летнего военного действа могло и не быть. А что же тогда было? Были ряд военных набегов и разбойничьих походов, которые в памяти потомков слились в одну длительную войну, завершившуюся взятием и разрушением Трои-Илиона-Вилусы. Возможно, что во главе тех или иных походов стояли племенные вожди (Одиссей, Ахилл, Аякс, Менелай, Агамемнон и другие). Брюс полагает, что описываемые события протекали на протяжении ста с лишним лет. «Илиада» возникла как объединение саг о великих походах греческих вождей. Впрочем, сохраняются и версия великого похода греков против Илиона-Трои, а также версия землетрясения. В любом случае почти не остается сомнений в том, что некая битва племен и народов за этот ключевой форпост Малой Азии все же имела место.
Битва Ахилла с Телефом (рисунок на вазе). Лувр
Можно предположить, что и «битва за Трою» была в действительности битвой за полезные ископаемые, за кратчайшие и самые удобные торговые пути «из греков в Финикию». Под Троей столкнулись два военных союза… Вот и В. Дюрант резонно отмечает: «Каковы бы ни были лик и лозунги войны, ее причина и сущность почти несомненно заключались в борьбе двух групп держав за обладание Геллеспонтом и богатыми землями вокруг Черного моря. Вся Греция и вся Западная Азия видели в ней решающую схватку; малые народности Греции пришли на помощь Агамемнону, а народы Малой Азии многократно посылали подкрепления в Трою. Это было начало борьбы, которой суждено возобновиться при Марафоне и Саламине, Иссе и Арбелах, под Туром и Гранадой, Веной и Лепанто». А разве не точно так же ныне за выспренными речами о «свободе» Кавказа, Ирака или Ирана, тиражируемыми западными рапсодами, скрывается интерес к нефти, урану, газу, к сокровищам Азии, стратегический интерес к обладанию торговой дорогой из Индии и Китая в Европу?!
Неопровержим важнейший факт художественного единства поэм Гомера. Особо важна мысль о греческом народе как о творящем народе-индивидууме. Гомер жил в эпоху перехода от общинно-родовой формации к классово-рабовладельческому обществу, в эпоху перехода «от варварства к цивилизации». Так для кого же пел Гомер? Лосев утверждает, что «пел он» не царям и не аристократам, а так сказать «среднему классу», то есть именно зарождающейся ионийской демократии, что уже тогда составляла внутренний костяк и духовную сущность афинской культуры.