И Поляна Дриад лежала за спиной звездного исполина.
Красный Вепрь стал забирать в сторону, наткнулся на копья сидов, взревел и остановился, фыркая и мотая уродливой головой.
— Кром! — взревел Руад Рофесса. — Он должен был стоять за деревом! Назад, скотина, если не хочешь потерять хобот!
Диггаджи и ухом не повел, продолжая подкрепляться; Кубера-Нор задумчиво смотрел вдаль, не обращая внимания на людей, — он размышлял о вечном, и что ему было до забот смертных?
— Возле дерева травка коротковата, — сказал Бугдрасиль, шаря у себя за пазухой, — дриадки ее подстригают, вот Диггаджи и бродит вокруг в поисках лакомства. Сто локтей туда, сто сюда — какая, в сущности, разница…
— Разница в том, что прожорливая скотина поможет Ариману выиграть битву, — буркнул Рофесса. — Мы не можем миновать слона, не нарушив условия небожителей, сила копий иссякает и…
— Я предвидел подобную ситуацию, — перебил его элементал, — вернее, если быть до конца справедливым, ее предвидел старина Гнуб. Слон не будет стоять на месте, говорил мудрый коротышка, мы должны это учесть. Мы и учли. Эй, почтенный, — обратился он к одному из воинов, — присмотри за моим юным телом, не хочу сидеть на победном пиру с синяками и шишками. Когда слон побежит, наваливайтесь скопом…
Он вытащил из-за пазухи маленький серый комок и поднес к губам. Руки оруженосца упали, тело стало заваливаться в седле — сид успел подхватить его, прежде чем пищащий комок соскользнул по стремени и, высоко подпрыгивая, покатился через траву к жующему Диггаджи. Некоторое время слон с удивлением наблюдал за взявшимся невесть откуда зверьком, потом издал звук, который могла бы произвести полковая труба после того, как все ратники полка прошлись по ней строевым шагом, повернулся и пустился бежать, угрожающе раскачивая шатер правителя Севера.
— Мышь! — воскликнул Конн. — Элементал вселился в мышь, а для слонов нет существа страшнее!
Путь был свободен: граница отодвинулась вслед за Куберой.
Им пришлось еще поработать мечами, и сверкающие наконечники волшебных копий почти угасли, прежде чем Красный Вепрь Неба оказался загнан к жилищу дриад. Несколько раз темный бог бросался в атаку, пытаясь прорваться, еще трое сидов пали под ударами его клыков, но план рудознатца увенчался успехом: земля под ногами Аримана дрогнула, разошлась и стала проваливаться, увлекая чудовище в бездну…
Гном ошибся только в одном: Вепрь, явившийся на поле брани, оказался не столь огромен, как ожидалось. Плита не обвалилась под ним разом, она лишь треснула, образовав узкую щель, в которой и застряло тело бога. Над поверхностью земли остались передние ноги и голова — рана на страшной морде почти затянулась, Ариман быстро восстанавливал силы…
— Надо его столкнуть, — пробормотал Конн, — пока не очухался.
— Золотые слова, — голос Рофессы был по-прежнему чуть насмешлив, — добьем гадину, мой мальчик!
На сей раз Конн пропустил «мальчика» мимо ушей. Спешившись, король, Железная Рука и тот, кто называл себя Красным Многомудрым, приблизились к попавшему в ловушку Ариману — острожно ступая, готовые в любой миг отскочить, если земля начнет обваливаться под ногами.
Руад уже заносил меч, когда сверху, из ветвей дерева, на головы им упала зеленая сеть. Среди густой листвы мелькнули тени в зеленых накидках, раздался испуганный вскрик, и все смолкло.
Упругая сеть двигалась, как живая: она туго оплела и Вепря, и троих воинов, она душила, стягивала, влекла навстречу острым клыкам… Рофесса отчаянно ругался, понося женскую глупость и пытаясь перерезать клинком скользкую лиану: Конн узнал виденные на живой картине желтоватые стебли удави — поползня…
Красные немигающие глаза были совсем рядом, из разинутой пасти Вепря несло смрадом, на желтых клыках блестела слюна.
Сиды бросились было на помощь, но, смекнув, что плита, прикрывающая провал, может не выдержать их тяжести, остановились в замешательстве.
— Корни! — прохрипел Руад. — Перерубите ему корни!
Кто-то ударил мечом по корням поползня, и стебли лианы сразу замерли. Замерли, но не отпустили. Руки Рофессы, Конна и Дагеклана оказались стянуты столь туго, что нечего было и думать воспользоваться оружием, чтобы перерезать живую сеть.
Теперь время работало на Аримана. В глубине его маленьких красных глаз разгорались радужные сполохи, и голос темного бога звучал в сознании трех беспомощных воинов: «Смерть! Еще немного — и вы погибли… Я победил, победил!»